Чареос отошел к могиле. Киалл оставил его и ушел к Бельцеру, который сидел один. Лицо великана было спокойно, только мускул дергался на щеке. Глаза Бельцера покраснели, и он все время моргал.

— Что с тобой? — спросил юноша.

— Со мной? Ничего. Вспомнил вот, что мы давно не ели. Я голоден. — У Бельцера дрогнули губы, и он крепко сжал челюсти. — Дурак старый. Экий дурак! Уморил себя, чтобы защитить нас. — Бельцер шмыгнул носом и сплюнул. — Будь я проклят, если это не простуда. Все из-за погоды — холодный ветер да пыль. Одному Истоку ведомо, как люди умудряются жить здесь. Нет уж, мне подавай город... да чтоб кабаки были. Ну, чего уставился?

— Прости, — сказал Киалл. — Я не хотел тебя рассердить. Ты знаешь, ведь он велел передать тебе кое-что. Сказал — простись, мол, за меня со стариной Бельцером.

— Так и сказал? Правда?

— Да. И мне показалось, что он был счастлив.

— Знаешь, что хуже всего, парень? Знаешь?

— Нет.

— Он любил меня ради меня самого. Не потому, что я горазд махать топором и всегда готов убить парочку кочевников, — а ради меня самого. Не знаю, что во мне можно любить, но он нашел что-то. И я — смейся, если хочешь, — я тоже любил старика. «Старина Бельцер». Это кое-чего стоит, правда? Я любил его.

— Над чем же тут смеяться?

Слезы потекли по щекам Бельцера на рыжую с проседью бороду. Он опустил голову и расплакался навзрыд. Киалл положил руку ему на плечо.

— Уйди! Оставь меня. Неужто человек даже погоревать наедине не может?

Киалл покинул его. Танаки проснулась и сидела, завернувшись в одеяло. Глаза ее, еще сильно опухшие, уже могли смотреть.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Киалл, садясь рядом.

— Лучше тебе не знать как. Вы убили всех, кто там был?

— Да. То есть нет. Один, кажется, их вожак, сумел уйти.

— Это хорошо.

Киалл удивился, но не стал расспрашивать.

— Ты хочешь побыть одна?

Она улыбнулась и тут же поморщилась. На разбитой губе выступила капелька крови.

— Нет. Посиди со мной, мне хорошо, когда ты рядом. Почему ты спас меня?

— Разве это важно?

— Для меня да.

— Разве не достаточно того, что ты была одинока и нуждалась в помощи?

— Мы ведь не в сказке живем, Киалл, и я не похожа на вашу златовласую деву, заточенную в башне.

— Но ведь ты принцесса, — улыбнулся он. — А принцесс всегда полагается спасать.

Она не ответила на его улыбку, и в ее глазах мелькнуло раздражение.

— Ну а другие? Почему они помогли мне?

— Их попросил Покрытый Узорами — он сказал, что твое спасение входит в цель нашего похода.

Танаки кивнула:

— Я всех вас вознагражу.

— В этом нет нужды.

— Позволь мне судить об этом. Я не люблю оставаться в долгу. Куда вы отправитесь теперь?

— Искать человека по имени Аста-хан.

Танаки метнула на него быстрый взгляд, но выражение ее лица трудно было разгадать из-за синяков.

— Так он еще жив? Удивительно. Мой отец полагался на него во всем.

— И до сих пор полагается.

— Что ты такое несешь? Мой отец давно умер.

— Это трудно объяснить.

— А ты постарайся! — отчеканила она. — Может, я и побита, но мозги у меня в порядке.

Киалл как мог рассказал ей о своем поединке с демонами и о воине с лиловыми глазами, пришедшем ему на помощь.

— Окас сказал, что это был дух Тенаки-хана.

— Как он был вооружен?

— Двумя короткими мечами. Он двигался, как танцор — я никогда не видел ничего подобного.

Она кивнула.

— Это было одно из его имен: Пляшущий Клинок. А еще он звался Князем Теней.

— Чареос, Бельцер, Маггриг и Финн — они все знали его. Они все — герои Бел-Азара, и он был с ними всю последнюю ночь осады.

— Я знаю. Отец мне рассказывал. Они — Призраки Грядущего.

— Что это значит?

— Не знаю. Отец был скрытным человеком. Он рассказал мне об этих готирских воинах и добавил, что один из них его кровный родич — дренайский принц. Скорее всего это Чареос — не может же тот лысый толстяк быть принцем.

— Да, Бельцер у нас парень неотесанный.

Послышался стук копыт идущей шагом лошади. Бельцер вскочил с топором в руках. Киалл выхватил саблю. Гарокас, въехав в лагерь, слез с коня.

— Я думал, ты насовсем уехал, — сказал Бельцер.

— Я тоже так думал, — устало проговорил Гарокас, — но я нашел вашего друга.