— Послушай, что я скажу. Старик хотел, чтобы ты жила. Он за тебя тревожился.

— Мне все равно.

— Ему было не все равно!

— А тебе? — Вопрос, точно нежданный удар, застал его врасплох.

Тенака задумался.

— Мне тоже. — Ложь далась ему легко — и только произнеся ее, Тенака понял, что это не ложь.

Она пристально посмотрела ему в глаза и кивнула.

— Я пойду с тобой. Но знай: я приношу несчастье всем, кто меня любит. Смерть идет за мной по пятам, ибо мне неведом вкус жизни.

— Смерть идет по пятам за каждым — и каждого настигает. Рано или поздно.

Они повернули к югу и остановились у каменного дракона. Его бока, омытые ночным дождем, сверкали, как алмазные. Тенака ахнул — вода застыла на выбитых клыках и сотворила дракону новые зубы из блестящего льда, вернув ему былое величие.

Тенака кивнул, словно услышав что-то, предназначенное только ему.

— Как он красив, — восхищенно прошептала Рения.

— Более того, — тихо ответил Тенака, — он живой.

— Живой?

— Здесь. — Тенака прижал руку к груди. — Он приветствует мое возвращение.

Весь долгий день они шли на юг. Тенака помалкивал, отыскивая под снегом тропы и высматривая караулы. Кто знает — быть может, те четверо только часть розыскной партии и девушку ищут еще и другие отряды.

Как ни странно, его это не тревожило. Он прокладывал путь, лишь изредка оглядываясь на Рению. Порой оностанавливался, всматриваясь вдаль или быстро оглядывая открытое поле, и каждый раз она останавливалась рядом с ним.

Рения тоже молчала, не сводя глаз с высокого воина и отмечая про себя уверенность его движений и предусмотрительность, с которой он выбирал дорогу. Две сцены вновь и вновь прокручивались перед ее мысленным взором: танец обнаженного воина в заброшенном гимнастическом зале и танец смерти с солдатами на снегу. Сцены накладывались одна на другую, переплетались, сливались. Совершенно одинаковые танцы. Плавные, почти неуловимые движения, легкие повороты и прыжки. Солдаты по сравнению с Тенакой казались нескладными, неуклюжими, словно лентрийские куклы, которых водят за бечевку.

И вот теперь они мертвы. Были ли у них семьи? Возможно. Любили ли они своих детей? Возможно. Как уверенно они вышли на ту поляну — а через несколько мгновений расстались с жизнью.

Почему?

Потому, что надумали потанцевать с Тенакой-ханом.

Она содрогнулась.

День угасал, и от деревьев ложились длинные тени.

Тенака выбрал место для ночлега за большим камнем, куда не задувал ветер. Камень стоял в лощине, окруженной корявыми дубами, и костер был хорошо огражден. Рения набрала хворосту. Ей казалось, что все это происходит не с ней.

Хорошо бы весь мир был такой: чистый, покрытый льдом, живущий золотыми грезами о весне. Зло увядает под очистительным льдом.

И Цеска со своими дьявольскими легионами исчез, как детские ночные кошмары, и радость вернулась бы к дренаям, как дар утренней зари.

Тенака достал из котомки котелок, набил его снегом и поставил на огонь. В талую воду он щедрой рукой насыпал овса и добавил соли. Рения молча смотрела на него, задержавшись взглядом на его раскосых лиловых глазах. Сидя с ним у огня, она снова обрела мир и покой.

— Зачем ты пришел сюда? — спросила она.

— Убить Цеску, — ответил он, помешивая овсянку деревянной ложкой.

— Зачем? — повторила она.

Он молчал, но Рения знала: он непременно ответит, и ждала, наслаждаясь теплом и его близостью.

— Мне некуда больше идти. Мои друзья погибли. Моя жена... ничего у меня нет. В сущности, у меня никогда ничего не было.

— Но у тебя были друзья... была жена.

— Да. Это не так просто объяснить. В Вентрии, неподалеку от места, где я жил, был один мудрец. Я часто беседовал с ним о жизни, о любви, о дружбе. Он дразнил меня и злил. Говорил об алмазах в глине. — Тенака покачал головой и умолк.

— Что за алмазы в глине?

— Не важно. Расскажи мне лучше про Олена.

— Я не знаю, что он хотел тебе открыть.

— С этим я уже смирился. Просто расскажи мне, что это был за человек. — Двумя палочками Тенака снял котелок с огня и поставил стыть. Рения подбросила дров в костер.

— Он был мирным человеком, служителем Истока. Но еще он был знатоком тайной науки и все свое время посвящал поискам реликвий, оставшихся от Древних. Он снискал себе имя трудами в этой области. Олен рассказывал мне, что сначала поддерживал Цеску, помог ему прийти к власти, поверив его словам о светлом будущем. А потом начался весь этот ужас. И полулюды...