— Она такая же по размеру, как моя комната, но ванная более современная. У тебя есть душевая кабина, у меня старая. Кажется, мне нужно попросить Бёрнса о ремонте. За восемь лет здесь ничего не изменилось. Пора бы уже, — сказал он, обращаясь к Марте с всё той же улыбкой на лице.

Оливер, вероятно, был самым дружелюбным человеком, которого она когда-либо встречала.

— Да, стоит. Без душевой кабины. Как они смеют.

Оливер замер и посмотрел на Марту, прежде чем разразиться смехом. Тяжесть и неловкость их первой встречи исчезли благодаря его прекрасному смеху, и сердце Марты обожгло, когда она увидела, как он закрыл глаза и наклонился вперёд. Шутка застала его врасплох, и хотя она не была особенно смешной, вся ситуация заставила его смеяться.

— Наслаждайся этим душем, пока можешь, — сказал он между короткими вдохами.

— О, я буду. У нас дома даже не было настоящего душа. Была ванна, которую можно было использовать как душ. Она подходила к нашему дому, потому что он был в винтажном стиле, но каждый раз мне не хватало настоящего душа, — вздохнула Марта.

— Так что это идеальное время, чтобы насладиться роскошью этого удивительного душа. Там, возможно, даже есть один из тех модных дождевых душей.

Он звучал как агент по недвижимости, пытающийся продать ей эту квартиру.

— Звучит замечательно, хотя такие душевые насадки занимают вдвое больше времени, чтобы вымыть шампунь из моих волос. У них просто нет той же силы, что у обычных.

— Ну, у меня такой проблемы нет. Преимущество коротких волос, — засмеялся он, проводя рукой по своим светлым волосам, которые стали ещё более растрёпанными.

— Как долго ты планируешь здесь оставаться? — добавил он.

— Эм…, — Марта избегала его взгляда, внезапно осознав, что это не временный дом.

— О, не волнуйтесь. Многие агенты не знают с самого начала. Операции изматывающие, а директор Бёрнс обычно даёт им отдохнуть перед тем, как обсуждать детали, — попытался он её успокоить, заметив, что её плечи опустились и она выглядела некомфортно.

— Нет, дело не в этом. Я… Это более постоянное пребывание, — прошептала она, едва слышно.

— О, — ответил Оливер, не зная, что будет уместно сказать сейчас.

— Жаль это слышать, — добавил он, зная, что только люди с огромной травмой живут в штаб-квартире навсегда.

Она уже сказала ему, что ранена, и Оливер задумался, что же с ней произошло, что заставило её переехать сюда навсегда, но, конечно, он не стал спрашивать. Это было бы невежливо, а его родители воспитали его быть как можно более джентльменом.

— Да.

Она отвернулась от него, вероятно, скрывая слёзы.

— Итак…, — снова начал Оливер более радостным тоном, — давай сделаем это место твоим новым домом. У тебя есть идеи по поводу цвета?

Марта повернулась к нему, следы слёз всё ещё были видны на её лице, но она смогла перестать плакать. Это был короткий всплеск печали, но она не хотела, чтобы ему было неуютно рядом с ней, а плачущая женщина никогда не вызывала чувства комфорта.

— Я думала о ягодном оттенке за кроватью. Может, малиновый? Это могло бы выглядеть замечательно с зелёными растениями и золотыми украшениями.

Её мысли переключились на образ комнаты в будущем состоянии и на то, что она хотела изменить, чтобы чувствовать себя комфортно. Она не скоро назвала бы это место домом, но это был первый шаг в правильном направлении.

— Малиновый звучит отлично. Вся комната или только одна стена?

— Только одна стена. Вся комната была бы слишком, не так ли? — Марта немного засмеялась, её печаль отступала, когда она отвлекалась на планы по ремонту.

— Это могло бы быть слишком. Если хочешь, я могу отвезти тебя и мы купим краску, растения и украшения? Помогу тебе обустроиться, — улыбнулся он.

Марта была благодарна за его предложение, так как сама не смогла бы это сделать.

— Это было бы замечательно, спасибо. Я всё ещё восстанавливаюсь после ранения, и я не могу ничего нести с этим плечом. Помощь действительно пригодится.

— Завтра? — спросил он, снова удивив её.

— Да. Да, почему бы и нет? Давай сделаем эту комнату уютной.

Ночь у Марты прошла беспокойно. Засыпать ей было сложно, и когда физическая усталость позволяла ей уснуть, сны о Фрэнке, кричащем, чтобы она его спасла, преследовали её и снова возвращали в сознание. Всё вокруг казалось странным и непривычным. Каждый раз, просыпаясь посреди ночи, она путалась, не понимая, где находится и как сюда попала. К счастью, директор Бёрнс уже показал ей, где находится общая кухня, поэтому она побрела по коридору в отчаянной попытке получить кофе. Она не спала так плохо уже несколько недель. Реабилитационная больница со временем стала для неё домом, в основном благодаря таблеткам, которые она принимала каждый вечер, блокировавшим кошмары и позволявшим ей спать спокойно, как младенец. Ей не хватало этих таблеток.

Одним нажатием кнопки она включила кофемашину и наблюдала, как коричневая жидкость наполняет кружку под ней. Она облизнула губы в ожидании, жаждая проглотить её и почувствовать, как её тело оживает. По крайней мере, настолько, насколько это возможно после бессонной ночи, трёх месяцев реабилитации и всё ещё более чем хрупкого тела.

— Доброе утро.

Голос Оливера раздался позади неё. Она быстро обернулась, слишком быстро для её мозга, и сразу же увидела звёзды. К счастью, Оливер заметил, как её глаза закатились, бросился к ней и поймал её, прежде чем у нее подкосились ноги.