– Паш, им по тринадцать сейчас, не маленькие совсем, на горшок сажать не надо. Пожрать им оставь, макарон там, или картохи нажарь. Домой с трени я обычно возвращаюсь около шести. Перебедуют без тебя. Заставь их книжки читать, скажи, что придёшь – проверишь.

– Лады, только с Палычем поговори, чтоб не выгнал меня.

– Поговорю, приходи. Телефон дома есть? Номер говори, я запомню, потом запишу.

Домой с утренней тренировки я вернулся около полдесятого. Дома были только бабушка и Лёшка. Лёшка валялся на диване, хорошо, хоть постель убрал, лентяище.

– Лёх, есть чё пожрать?

– Не знаю, я уже не голодный.

– Оставил мне чего, или всё упорол?

– Иди, на кухне глянь.

Вот-же балбес, никогда ничего не скажет. Иду на кухню, в сковороде остатки жареных пельменей. Ну, уже кое-что. Разогреть только надо. Разогреваю, вбиваю туда-же три яйца. Жизнь налаживается. На запах подтягивается Лёха.

– Ты-же не голодный.

– Я тебя обманул.

– Ну, бери вилку, обманщик.

Сидим, завтракаем.

– Лёх, у тебя деньги есть? Трёшку не дашь? Отдам, как смогу.

Лёшка посмотрел на меня, как на лунатика.

– Так у тебя самого заначка, рублей сто. Или мало тебе?

– Заначка?..

– Ты головой не стукался? А-а, ты-ж спортсмен. Отбитый уже. Про твою заначку все знают. Получается, кроме тебя самого. Зачем прячешь только, мог бы просто бросить куда попало. Все знают и где она, и сколько там.

– А где она?.. – туплю я, - и сколько там?

– Пи%дец! Да на полке у тебя.

– А-а, вспомнил! – хотя нифига не вспомнил. Палюсь на ровном месте.

– Ну-ну… - Лёшка с сомнением посмотрел на меня.

– Сковородку помоешь?

– Кто готовил, тот и моет.

– Капец, ты лентяище!

– Я силы берегу, у меня вся жизнь впереди.

Залил сковородку водой и пошёл искать заначку. На стенах две полки, обычные книжные. На двух противоположных стенах. Которая из них – моя? Ну, судя по тому, что на левой сидит плюшевый мишка – это наверняка Лёшкина. Он-же младше. В обеих полках по несколько книжек разного характера и жанра. Всякие мелочи. Подхожу к полке на правой стенке, осматриваю. В комнате появляется Лёшка, плюхается на диван и с нездоровым интересом смотрит на меня.

– Заначку ищешь? Ну-ну…

– Да, бля, Лёх… Ну подскажи. Блин не помню нихрена!

– Эта полка – моя. Там не ищи. Тебе вон Катя твоя медведя плюшевого подарила, с непонятными целями. Вот там и смотри.

Я перешёл к другой полке. Где смотреть – непонятно. Лёха за мной наблюдает.

– Слав, ты бы к врачу сходил, вдруг что серьёзное – говорит он, подпуская в голос сочувствие.

– Не учите меня жить, помогите лучше матерьяльно.

– Да, блин, Слав, что с тобой? В медведе твоя заначка. Сзади молния, – не выдерживает Лёшка.

Я беру медведя, расстёгиваю молнию, достаю деньги. Восемьдесят четыре рубля. И вдруг всё встаёт на место. Точно, медведя мне Катька подарила на день рождения, на восемнадцать лет. А деньги у меня ещё с практики оставались, я их туда и спрятал. Лёшка видит мой повеселевший взор.

– Что, вспомнил наконец? Не пугай меня так больше, а-то вдруг у меня к тебе забота проявляться начнёт. А я – ещё маленький.

– Спасибо, Лёх, держи пятюню, - я отслюниваю пять рублей из заначки и отдаю Лёшке. Он недоверчиво смотрит на меня, но деньги берёт, - Отдавать не надо.

Я беру из заначки ещё девять рублей, для ровного остатка и иду звонить Свете.

– Алё… Кто это? – голос сонный, училась всю ночь что-ли?

– Привет, это я, твоя совесть. Не стыдно спать, белый день на дворе?

– Слава…, да я не нарочно.

– Всё равно, наказание неизбежно! И при этом - довольно приятно.

– Тихо ты… Отец дома.

– Он спит ещё?

– Да, припёрся в шесть утра, воняя духами и перегаром. Ещё часа два проспит. Ему сегодня выходной дали. Ты приедешь?

– Приеду, если примешь несчастного влюблённого Пьеро.

– Блин, Слав, говорила-же – не влюбляться!

– Всё-всё, не буду Пьеро, буду Арлекином.

– Шут ты гороховый. Приезжай.

– Тебе привезти чего-нибудь?

– Счастья привези.

– О-о! Этого у меня сколько угодно.

– Я не оргазм просила, а счастье.

– Ну, я на всякий случай и то и то захвачу. Там разберёмся.

Вешаю трубку, иду в комнату. Лёха хитро смотрит на меня.

– Не успел от одной отделаться – так уже другая? Как ты их находишь?