Уилл наткнулся на библиотеку почти сразу. У дежурного консультанта не возникло сомнений в том, что он действительно проводит небольшое исследование для географического проекта, и она помогла ему найти переплетенный указатель к «Тайм» за год его рождения — именно тогда пропал отец мальчика. Уилл принялся листать книгу. Он обнаружил в ней несколько ссылок на Джона Парри в связи с археологической экспедицией.

Оказалось, что номера газеты за каждый месяц находятся на отдельной микрофотопленке. Он отобрал нужные пленки, а затем принялся по очереди вставлять их в проектор, прокручивать до нужного места и читать с жадным любопытством. В первой заметке говорилось о старте интересующей его экспедиции. Она финансировалась Институтом археологии при Оксфордском университете и должна была провести поиски следов ранних человеческих поселений на севере Аляски. Группу ученых сопровождал профессиональный исследователь Джон Парри, бывший офицер Королевской морской пехоты.

Вторая заметка появилась в «Тайме» через полтора месяца. Это было лаконичное сообщение о том, что экспедиция достигла Североамериканской Арктической научно-изыскательской станции в заповеднике Ноатак на Аляске.

Третья заметка вышла двумя месяцами позже. В ней говорилось, что члены экспедиции не отвечают на сигналы, посланные со станции, и что Джон Парри с его спутниками считаются пропавшими без вести.

Потом было еще несколько коротких сообщений о безуспешных попытках других групп отыскать исчезнувшую экспедицию, о бесплодных полетах над Беринговым морем, о реакции Института археологии, об интервью с родственниками…

Сердце Уилла заколотилось, когда он увидел на одной из фотографий свою мать. На руках она держала ребенка. Его.

Репортер сочинил обычную душещипательную историю о жене, которая ждет не дождется весточки от пропавшего мужа, но Уилл нашел в ней до огорчения мало подлинных фактов. В одном абзаце говорилось, что Джон Парри сделал успешную карьеру в морской пехоте, но вышел в отставку, предпочтя работу по организации географических и научных экспедиций, и это было все.

Больше в указателе ничего не нашлось, и Уилл встал из-за стола, усиленно размышляя. Где-то должна быть дополнительная информация, но куда еще он может пойти? А если эти поиски затянутся, его выследят…

Он вернул библиотекарше микрофильмы и спросил у нее:

— Простите, вы не знаете адреса Института археологии?

— Могу посмотреть… Ты из какой школы?

— Сент-Питерс, — ответил Уилл.

— Это ведь не в Оксфорде, правда?

— Нет, в Гэмпшире. Мы с классом здесь на учебной экскурсии. Что-то вроде тренировочных изысканий на геологические и экологические темы…

— Понятно. Так что тебе надо… Археологии… Ага, вот он.

Уилл записал адрес и номер телефона, а потом, поскольку мог без всякого риска признаться, что не ориентируется в Оксфорде, спросил, как найти Институт. Оказалось, что это недалеко. Он поблагодарил библиотекаршу и двинулся туда.

Лира вошла в здание и увидела у подножия лестницы широкий стол, за которым сидел дежурный.

— Ты куда? — спросил он.

Это было все равно что снова очутиться дома. Она почувствовала, как Пан весело трепыхнулся у нее в кармане.

— Мне надо кое-что передать на третий этаж, — сказала она.

— Кому?

— Доктору Листеру.

— Доктор Листер на четвертом. Если у тебя что-то для него есть, оставь мне, а я ему сообщу.

— Спасибо, но он не может ждать. Он только что сам меня за этим послал. Вообще-то это не вещь, просто мне велели передать ему на словах.

Дежурный подозрительно посмотрел на нее, но при необходимости Лира умела прикинуться такой вежливой, послушной и вместе с тем туповатой девочкой, что его подозрения рассеялись: он кивнул ей и снова уткнулся в свою газету.

Конечно, алетиометр не называл Лире никаких фамилий. Она прочла имя доктора Листера на одном из ящичков для писем за спиной дежурного: ведь если сделать вид, что ты кого-то знаешь, тебя скорее пропустят внутрь. В некоторых отношениях Лира знала мир Уилла лучше, чем он сам.

На третьем этаже она вступила в длинный коридор; за одной из открытых дверей был пустой лекционный зал, а за другой, в комнате поменьше, двое ученых обсуждали что-то у доски. И эти помещения, и стены в коридоре были простыми, голыми и скучными, что, на взгляд Лиры, говорило о бедности и не вязалось со славой и ученостью обитателей Оксфорда; однако кирпичные стены покрывал ровный слой краски, а тяжелые деревянные двери и гладкие стальные перила выглядели отнюдь не дешевыми. Что ж, подумала она, пора бы уже привыкнуть к странностям этого мира.

Вскоре она нашла дверь, о которой говорил ей алетиометр. На ней висела табличка «Лаборатория по изучению скрытой массы», а под этим кто-то нацарапал буквы R.I.P. [1] . Другая рука подписала снизу карандашом: «Руководитель — Лазарус».

Это ничего Лире не объясняло. Она постучала, и женский голос ответил:

— Войдите.

За дверью оказалась маленькая комнатка, загроможденная шаткими штабелями папок и книг; белые доски на стенах были испещрены цифрами и формулами. К двери с внутренней стороны был пришпилен рисунок, похожий на китайский. Через открытый проем в глубине Лира увидела вторую комнату, где стояла в тишине какая-то сложная антароаппаратура.