— Знаешь, что я подумала? На секунду мне показалось, что это твой деймон. В любом случае, она вела себя так, как положено хорошему деймону. Мы спасли ее, а она спасла нас. Вставай, Уилл, не лежи на траве, она сырая. Тебе надо пойти и лечь в нормальную постель, а то схватишь простуду. Пошли вон в тот большой дом! Там наверняка найдутся кровати, еда и все такое. Давай я сделаю новую перевязку, сварю кофе, приготовлю омлет или что захочешь, а потом ляжем спать… Теперь, когда мы вернули алетиометр, нам нечего опасаться. Я помогу тебе найти отца, вот увидишь, и ничего больше не натворю, обещаю…

Она помогла ему подняться, и они медленно пошли по саду к огромному, белеющему под луной зданию.

Ли Скорсби высадился в устье Енисея и увидел, что в порту царит хаос: рыбаки пытались продать свой скудный улов рыбы неведомых пород заготовителям, а владельцы судов злились на то, что власти подняли цены на все подряд в связи с наводнением и наплывом в город охотников и добытчиков пушнины, лишившихся работы из-за оттепели в лесу и непредсказуемого поведения животных.

Ясно было, что по дороге в глубь материка не пробраться: даже в обычные времена эта дорога была не более чем расчищенной полосой промерзшей земли, а теперь, когда отступала даже вечная мерзлота, весь тракт покрылся непролазной грязью.

Поэтому Ли сдал аэростат и прочее оборудование на склад, истратил часть своих быстро убывающих сбережений на аренду катера с газолиновым мотором, купил несколько канистр с горючим и кое-какие припасы и отправился в путь по разлившейся реке. Сначала он продвигался медленно. Ему мешало не только быстрое течение, но и всякий мусор, плывущий навстречу. Здесь были ветки и целые деревья, утонувшие животные, а однажды Ли даже попался вздувшийся труп человека. Приходилось править очень внимательно и запускать маленький мотор на полную мощность, иначе катер попросту относило назад.

Аэронавт искал поселок, в котором жило племя Груммана. В этих поисках Ли мог полагаться только на свои воспоминания; с тех пор как он пролетал над этими краями, прошло уже несколько лет, но память у него была хорошая, и он почти без труда находил правильный курс среди быстро бегущих потоков, хотя берега кое-где уже скрылись под мутной коричневой водой. Потепление вызвало к жизни полчища насекомых, и из-за толкущейся в воздухе мошки все ориентиры казались размытыми. Спасаясь от гнуса, Ли натер лицо и руки противокомариной мазью и без перерыва курил вонючие сигары.

Что касается Эстер, то она терпеливо сидела на носу катера, прищурив глаза и уложив уши вдоль костистой спины. Он привык к ее молчанию, а она — к его. Они говорили друг с другом только по необходимости.

Утром третьего дня Ли повернул свое суденышко в устье ручья, сбегающего с гряды низких холмов — толстое снежное одеяло, которому полагалось укрывать их в это время года, прохудилось, и теперь там и сям на них виднелись бурые пятна. Скоро вдоль ручья потянулись заросли низкой сосны и ели, а еще через несколько километров Ли причалил к берегу рядом с большим круглым утесом величиной с дом.

— А ведь здесь была пристань, — обратился он к Эстер. — Помнишь, на Новой Земле нам рассказывал о ней тот старый охотник на тюленей? Должно быть, ушла под воду метра на два.

— Надеюсь, у местных хватило ума построить хижины повыше, — отозвалась она, спрыгивая на землю.

Не больше чем через полчаса Ли уже опустил рюкзак у порога деревянного дома, в котором жил местный вождь, и повернулся, чтобы поприветствовать небольшую толпу за своей спиной. Сделав жест, обозначающий дружеские намерения у всех северян, он положил к ногам винтовку.

Старый сибирский тартарин — его глаза почти совсем спрятались в складках морщин — положил рядом свой лук. Его деймон, росомаха, понюхал Эстер, которая в ответ стрельнула ухом, после чего вождь заговорил.

Ли ответил, и они перебрали с полдюжины языков, прежде чем найти понятный обоим.

— Приветствую тебя и твое племя, — сказал Ли. — У меня есть с собой немного табаку — это не слишком ценный подарок, но я почту за честь, если ты согласишься его принять.

Вождь кивнул в знак благодарности, и одна из его жен взяла кулек, вынутый аэронавтом из рюкзака.

— Я ищу человека по фамилии Грумман, — сказал Ли. — Говорят, вы приняли его к себе. Возможно, он сменил имя, но вообще-то этот человек — европеец.

— Так, — сказал вождь, — мы тебя ждали.

Остальные тартары, собравшиеся на маленькой грязной площадке посреди селения — под скудными солнечными лучами от нее поднимался пар, — не понимали разговора, но видели, что их предводитель доволен. «Похоже, он чувствует еще и облегчение», — поймал Ли мысль Эстер.

Вождь кивнул несколько раз.