Добравшись до берега, первая из них грузно, вперевалку зашагала по сухому песку прямо к священнику. Она злобно шипела на ходу; голова ее дергалась, а клюв угрожающе щелкал. Между прочим, в этом клюве были еще и зубы – они походили на ряды острых, загнутых внутрь крючков.

Отец Гомес стоял метрах в ста от воды, на низком травянистом гребне, и у него было вполне достаточно времени на то, чтобы опустить рюкзак, взять винтовку, зарядить ее, прицелиться и выстрелить.

Голову птицы разнесло в красно-белые клочья; мертвое существо сделало еще несколько неверных шагов и рухнуло грудью вперед. С минуту или около того жизнь в нем еще теплилась; ноги сводило судорогой, крылья вздымались и опадали, и огромная птица билась, описывая кровавый круг и лягая грубую траву, покуда не исторгла из легких последний булькающий кашель вместе с фонтанчиком алых брызг и не застыла навсегда.

Когда первая птица упала, прочие тут же остановились и замерли, глядя на нее и на человека. В их глазах светился острый, жестокий ум. Они переводили взгляд с него на мертвую птицу, потом на винтовку, потом на его лицо.

Он снова вскинул винтовку к плечу и увидел их реакцию: они неуклюже подались назад и сбились в кучу. Похоже, они все поняли.

Это были прекрасные сильные создания, крупные, с широкими спинами, – настоящие живые лодки. «Что ж, – подумал отец Гомес, – раз они знают, что такое смерть, и видят связь между смертью и его оружием, это может стать почвой для плодотворного сотрудничества». Если они действительно усвоили, что его надо бояться, они сделают все, что он им велит.

– Проснись, Мариса, – сказал лорд Азриэл. – Идем на посадку.

Над базальтовой крепостью – мыслелет приближался к ней с юга – уже разгорался багряный рассвет. Миссис Колтер, разбитая и подавленная, открыла глаза; ей так и не удалось заснуть. Впереди, над посадочной площадкой, парила женщина-ангел Ксафания; увидев над крепостным валом их корабль, она набрала высоту и полетела к башне.

Едва они приземлились, как лорд Азриэл выпрыгнул из кабины и побежал в западную сторожевую башню к королю Огунве, словно бы начисто забыв о миссис Колтер. Техники, сразу явившиеся проверять летательный аппарат, тоже не обратили на нее никакого внимания. Никто не спросил ее, куда делся украденный мыслелет; можно было подумать, что она стала невидимкой. Она грустно отправилась в адамантовую башню, а там адъютант спросил, не хочет ли она чего-нибудь поесть и выпить кофе.

– Принесите, что найдется, – ответила она. – И спасибо вам. Кстати, – добавила она, когда тот повернулся к двери, – алетиометрист лорда Азриэла, мистер…

– Мистер Василид?

– Да. Он не мог бы зайти ко мне на минутку?

– Сейчас он работает с книгами, мадам. Я попрошу его зайти к вам, когда освободится.

Она умылась и переоделась в единственную оставшуюся у нее чистую рубашку. Стекла в окнах дрожали от порывов холодного ветра, сквозь них сочился серый утренний свет, и ей было зябко. Она подбросила в железную печь еще угля, надеясь, что после этого дрожь уляжется, но холод был у нее в костях, и это не помогло.

Десять минут спустя в дверь постучали. Вошел бледный, темноглазый алетиометрист с деймоном-соловьем на плече и слегка поклонился ей. Следом за ним явился адъютант с подносом, на котором были хлеб, сыр и кофе, и миссис Колтер сказала:

– Спасибо, что заглянули, мистер Василид. Не угодно ли перекусить?

– Благодарю вас. Кофе, пожалуй.

– Будьте так добры, скажите мне, – снова заговорила она, разлив напиток по чашкам, – ведь вы наверняка в курсе событий: жива ли моя дочь?

Он помедлил. Золотая обезьяна сжала ей локоть.

– Жива, – осторожно ответил Василид, – но вместе с тем и…

– Что? Ну же, прошу вас, – что вы хотели сказать?

– Она в стране мертвых. Я не сразу разобрался в том, что сообщил мне прибор: это казалось невозможным. Но теперь сомнений нет. Они с мальчиком спустились в страну мертвых и открыли духам путь наружу. Выбираясь оттуда, духи исчезают, как до того исчезли их деймоны, и это, по-видимому, представляется им самым счастливым и желанным исходом. Если верить алетиометру, девочка сделала это потому, что подслушала пророчество; в нем говорилось, что смерти наступит конец, и она решила, что именно ей суждено его исполнить. В результате из страны мертвых появился выход.

Миссис Колтер лишилась дара речи. Чтобы скрыть обуревающие ее чувства, ей пришлось отвернуться и подойти к окну. Немного погодя она сказала:

– И она выйдет оттуда живой? Ах да… я знаю, что не в вашей власти угадывать будущее. Но она… как она… что ей…

– Она страдает, ей больно, она напугана. Но у нее есть спутники – тот мальчик и два шпиона-галливспайна, и все они до сих пор вместе.

– А бомба?

– Бомба не причинила ей вреда.

Внезапно миссис Колтер почувствовала, что ее силы иссякли окончательно. Ей хотелось только одного: лечь в постель и спать месяцы, годы. За окном билась и хлопала на ветру веревка флагштока; каркали летающие вокруг бастионов грачи.

– Спасибо, сэр, – сказала она, поворачиваясь к ученому спиной. – Очень вам благодарна. Пожалуйста, сообщите мне, если узнаете о ней что-нибудь еще – где она, что делает…

Мужчина поклонился и вышел. Миссис Колтер легла на походную койку, однако, как она ни старалась, ее глаза упорно не хотели оставаться закрытыми.

– Что вы об этом думаете, король? – спросил лорд Азриэл.

Он глядел в телескоп сторожевой башни на запад. Там, в небе, маячило нечто вроде окутанной облаками горы; от горизонта ее отделяла полоска шириной в ладонь. Эта гора находилась очень далеко – так далеко, что ее можно было целиком закрыть большим пальцем вытянутой руки. Но она появилась недавно и висела в воздухе абсолютно без движения.