Разработала план, чтобы не спалиться перед мужем. Позвала Костю в отель и сделала так, чтобы он поверил, что я хочу от него ребенка. Мне даже немного стало стыдно, и жалко мужа, когда я увидела реакцию на мои слова. Но потом стало все равно. Я порхала от любви и была беременна от любимого мужчины. И не знала, что с этим делать.

Сердце болезненно сжалось, и слезы навернулись на глаза, стоило подумать, что Петр от меня откажется, но если так случится, я останусь с Костей, только придется жить с разбитым сердцем.

И представила радость Петра, что у нас будет ребенок. Легкая улыбка заиграла на губах. Ведь он так опечален, что его любят за деньги. А я любила за то, что он есть. И скажу ему об этом. Он захочет узаконить наши отношения, и я с легкостью разведусь с Костей. Но вот действительно ли обрадуется? Точно этого не знала, и поэтому очень ждала встречи в поезде.

Я даже не заметила, как меня обняли руки мужа. Невольно застонала от досады, все-таки он проснулся. Пришлось снова нацепить маску любящей жены и поцеловать его в сгиб локтя, счастливо улыбнуться и заглянуть в глаза.

— Аленушка, ты плакала? Я тебя обидел.

В его глазах светилось беспокойство. Черт, я об этом и забыла. Застал меня врасплох.

— Это от счастья, Костя. Привыкай, я сейчас буду переменчива в настроении.

— И долго ты здесь стоишь? Босая? Замерзнешь ведь. Дай тебя согрею, или носки тебе надену.

Он еще крепче меня обнял. Костя был очень надоедлив. А как узнал о ребенке, так окружил заботой. Даже не стал сегодня со мной заниматься любовью и обязал завтра узнать у врача эту информацию. Я узнавала, можно. Не буду же я себе отказывать в удовольствие снова плавиться в объятиях Пети.

— Проснулась и не смогла заснуть, решила посмотреть на ночное небо. А ногам пока не холодно, не переживай.

Жаркое дыхание Кости было у самого уха. Он шептал слова любви, а я думала о своем. Так хотелось, чтобы руки Пети меня обнимали и его губы целовали. Тогда бы я подарила всю любовь, на которое способно израненное сердце.

— Разбудила бы меня, Аленушка. Я бы нам чай принес, и мы бы вместе на луну смотрели. О чем ты думала?

Еле смогла сдержать усмешку. Тебе не понравилось бы то, о чем я думаю. Надо потерпеть до послезавтра. Все решится, и я буду знать, как дальше поступить. Еще никогда я не ждала так командировки.

— Да вот, смотрю на окна свекрови и понимаю, что в твою жизнь возвращается бывшая жена. А мне страшно. Что ты к ней чувствуешь?

Квартира Марии Федоровны была напротив. Костя очень переживал за маму и купил себе жилье в новостройке напротив, чтобы быть рядом, и наблюдать за ее окнами. Это было еще до нашей свадьбы. Было очень удобно, когда свекровь заболела и хотела по выходным жить в своей квартире, а не находиться в клинике. Пару раз муж хватал ключи и ехал к ней, когда Марии Федоровне становилось плохо. Нет, я не боялась, что бывшая жена уведет его. Но надо же было ответить на вопрос, и это первое, что пришло мне в голову.

Костя меня перестал обнимать, и я развернулась, чтобы посмотреть на его реакцию. В его глазах застыло удивление, потом промелькнуло презрение. Его голос был наполнен злобой, которая меня испугала.

— Я тебе никогда не рассказывал, но Даша мне изменила и выкинула меня из жизни, как использованную тряпку. Поэтому я к ней ничего не чувствую, кроме презрения. Измену никогда не прощу. Бывшая жена для меня не существует. Отдам завтра ключи и забуду. Я даже не знаю, зачем мама ей оставила квартиру.

Это было так неожиданно, что я отшатнулась от мужа и неуклюже села на кровать. А я получается, делаю то же самое. И если все откроется, надо понимать, что муж меня не простит. Но сейчас меня это волновало меньше всего.

Костя забеспокоился и сел рядом. Я снова посмотрела на него, но теперь в его глазах увидела нежность:

— Аленушка, тебе стало плохо? Может, вызовем врача?

— Нет, все хорошо, просто в твоем голосе было столько злости, я испугалась.

— Прости, я не хотел тебя пугать.

Он сел передо мной на корточки и заглянул в глаза:

— Ты что ревнуешь? Очень зря. Для меня нет никого важнее и дороже, чем ты и наш ребенок. Поверь, надо будет, я готов ради вас умереть.

Я чувствовала себя стервой. Его слова не играли для меня никакого значения. Мне хотелось, чтобы на месте мужа был Петр. И его слова отзывались бы бешено колотящимся сердцем. Почему все так сложно? Скорее бы уехать, чтобы все решить. Как больно. И я снова заплакала.

— Почему ты снова плачешь? Как мне тебя успокоить?