Её ведь, наверняка, он заметил, но не выражал никаких эмоций, как будто не он, а пожилая женщина с корзинкой, явление потустороннее. Скорей всего, красноармеец (или его проекция из иного мира) посчитал Хмелёву за одно из множества родов и видов привидений или фантомов.

Но Ульяну Сидоровну такое отношение к ней не смутило: люди ведь разные и характеры их тоже. Да и она понимала, что не всё так просто в нашем запутанном и не совсем однозначном мире.

Дойти Ульяне оставалось до него, каких-нибудь, пять-семь метров. Она уже собиралась поприветствовать молодого воина, как он, в буквальном смысле слова, растаял у неё на глазах. Что это? Галлюцинация. Какая разница? Было ведь. Старушка не страдала никакими психическими заболеваниями, хотя почти все, кто её знал и с ней общался, считали по-другому. Странная какая-то. Что-то постоянно бормочет и молиться ходит не в церковь, а сюда, в ближний лес. При этом называет кости погибших воинов, которых и не видела, святыми мощами.

Ей грамотный и сообразительный двадцатилетний студент Лешка Нохин спокойно и рассудительно объяснил, что солдат времён Великой Отечественной войны в этих местах многие видят. Никакой здесь не мираж, а самая настоящая реальность. Ещё Нохин, добрый и весёлый пацан, объяснил бабке, что подобные феномены пытается объяснить ортодоксальная наука.

– Но все их серьёзные высказывания, Ульяна Сидоровна, в последнее время, – определенно и саркастично заметил Нохин, – детский лепет, особенно, на подобные темы. Эти, так называемые, миражи – самая настоящая диффузия сопутствующих друг другу миров, взаимопроникновение.

– Вот видишь, Алексей, ты мне всё по-научному и объяснил, – облёгчённо вздохнула Хмелёва. – Правда, я в этом ничего не понимаю. А то ведь меня некоторые выжившей из ума считают. Оно ведь получается, что я… нормальная.

– Стадо баранов блеет, Ульяна Сидоровна. Так всегда было и будет. Только дурак спорит с каждым из них.

– Так я, Лёша, и не спорю ни с людьми, ни с баранами. Пусть считают, как им нравится. Я, всё одно, при своих мыслях останусь. С тобой только вот на важные темы и разговариваю. Ты умный, честный и… человек. Даже частенько и продукты мне покупаешь, правда, я сама бы могла.

– Да что мне трудно, что ли? А на плоскоголовых не стоит реагировать. Они – продукт тупой телевизионной рекламы и прочего бреда. На земном шаре, в фермерских хозяйствах, к примеру, в клетках сидят сотни миллионов кроликов, и они, наверняка, считают себя свободными и разумными.

– Про кроликов я ничего не знала, Лёша. Ты очень мыслящий парень. Другим ни чета.

На большой поляне, среди бугров, заросших молодыми побегами исландского папоротника и орляка, она увидела множество жёлтых и коричневых, морщинистых и волнообразных грибных шляпок. Собрала сморчки в корзинку, почти половину её заполнила.

Если их два раза отварить и отжать, а потом и картошкой пожарить, то нормальная еда получается. Всё к пенсии – приварок, некоторое подспорье. Да и заработки у людей в стране нынче такие, что даже у ярых заокеанских и европейских русофобов на глаза слёзы наплывают… Не звери ведь, потому даже и людям «третьего сорта» сочувствуют.

Видно, что-то в природе не совсем ладное происходит. Вон и по телевизору показывали, как очень большой чиновник в тувинских горах брусничку кушал. Собирать не стал впрок. Да оно и понятно. Может, боли в пояснице от постоянной, тяжёлой работы не дали пару ведёр мужику на чёрный день заготовить. А вот грибочек сорвал и, видать, в сумочку свою и спрятал. Всё верно. Приедет в столицу с капустой и скушает. Сейчас многим тяжёло…

Может, и у него не всё в жизни сладко. Чиновники ведь разные бывают, есть и честные… А кризис уже почти третье десятилетие идёт. Инопланетяне пакостят. Ведь больше-то и некому. Но они не всем вредят. Некоторым материально здорово помогают и, возможно, скрытно и воровать народное добро помогают.

Обо всём этом старушка и думала, сидя на бугре, почти в том месте, где так и не состоялся её разговор с… неизвестным солдатом, который ей привиделся. Нет же, не привиделся. Хмелёва его чётко… наблюдала, как собственные руки. Уже таким он точно и был при земной жизни… Сейчас, наверное, совсем другой и в ином мире. Может, и здесь задержался и духом стал…

Она уже давно не удивлялась тому, что вокруг происходило. Подобное Хмелёвой приходилось видеть и много раз. Когда здесь появлялась, то, казалось ей, чувствовала, как сквозь резиновые подошвы обжигает её ступни земля лесная. Какая же сила таится в не погребённых костях, спрятанных навечно под густой травой и мхами.

Бабушка эта, конечно же, не могла знать и даже предполагать, что ничего мёртвого в великом бесконечном мироздании не существует, как нет прошлого и будущего… Всё это было ей без разницы. Предчувствовала всем нутром своим, что за гробом должна быть какая-то жизнь. Для неё традиционная и не очень теософия, как и вся философия, были полным мраком.

Конец ознакомительного фрагмента.