В институте всё пошло не по плану. Во-первых - товарищ Карпеченко, наш незабвенный ректор, напомнил мне о необходимости посетить Комитет по изобретениям. Меня там ждёт красивая и строгая женщина Вильяма Аркадьевна, которой я что-то обещал. Во-вторых - требуется наконец-то оформить заявку на рассмотрение моего изобретения. Ну и в-третьих - надо правильно составить пакет всей документации. Это только начало, потому что есть ещё масса неотложных дел, которые, без моего участия, невозможно сделать.

Вот ведь правильно говорят, что если дела не задались с утра, то весь день насмарку. У меня почему-то было полное ощущение, что все основные вехи подачи заявления, мы уже прошли. А тут оказывается, ещё столько геморроя предстоит, что просто диву даёшься, как это вообще возможно сделать.

— А что тогда было вчера?
– тихо спрашиваю я, не до конца отойдя от неприятных известий.

— Рассмотрение и обсуждение самой технологии, - как маленькому, выделяя каждую фразу, поясняет смысл вчерашнего действа ректор, - стоит она, эта технология, признания и рассмотрения или нет. Понятно?

— Смысл понятен, - уже немного оправившись, отвечаю я, - итог неясен. Да и путь к цели, какой-то очень извилистый получается.

— А ты что думал?
– с улыбкой говорит Семён Михайлович, - вокруг твоего изобретения столько непонятного произошло, что без этого никак. Людям предстояло принять решение, поэтому и потребовали общего собрания. Зато теперь можешь спокойно идти и подавать заявку. Никто ничего не сможет возразить. Такая технология пока ещё неизвестна. Это вчера подтвердили все присутствующие. Правда, будут ещё запросы в различные инстанции, но это уже формальности. Считай что всё, у тебя, будет нормально. Основа есть. И эта основа с очень хорошим началом!

Успокоил, блин! Как представлю себе, сколько я времени потеряю, в этой суете, аж делать нечего не хочется. Одно только и успокаивает - это то, что технология пойдёт в народ. Может что-то и повернётся в этой жизни, и не будет такого финала у Советского Союза. А мы ещё чего-нибудь придумаем. У меня в запасе много чего интересного есть и не только в строительстве.

В институте я провёл два полновесных часа. Это были самые мучительные часы с момента моего попадания сюда. Терпение это одно и к этому я привык. Работа каменщиком, та ещё тренировка силы воли. Но здесь - это было нечто. Так что даже вспоминать не хочу. Сделали всё. Всё получилось удачно и следующий мой пункт назначения - комитет по изобретениям.

Мне вызвали такси. Дали в сопровождение какого-то очкарика-студента. Типа курьера, наверное. Он весь набор документации повезёт, под моим приглядом. Смысл этих телодвижений, я понял только в приёмной. Когда этот долбанный пакет принимала Вильяма Аркадьевна под роспись, с занесением в журнале регистрации. Да! Вот так мы обошли все препоны бюрократии. Не надо самому писать какую-то заявку. Всё подготовлено. А теперь ещё и зафиксировано официально. Даже порадовался, что согласился, на предложение Крапивина, о сотрудничестве с институтом. Быстро и законно всё прошло. Сразу видно, что люди не бездельничают на работе и такая ситуация, с подачей заявления, у них не в первый раз. Даже время осталось, чтобы попить чаю с деловой женщиной. Ну, конечно, после того, как я расписался там, где это было нужно. Очкарик быстренько убежал по своим делам, а мы с Вильямой Аркадьевной немного поговорили под чаёк с московскими баранками.

— Ну и как долго ждать решение?
– интересуюсь я у самого строгого секретаря.

— Хм...
– задумывается Вильяма Аркадьевна, потом улыбнувшись ответила, - после вчерашнего, я думаю, что не долго. Вчера все было решено. И это решение задокументировано. Осталось дело за малым - дождаться подтверждение из архива Государственного комитета Совета Министров СССР по внедрению передовой техники в народное хозяйство. Это примерно две-две с половиной недели. Обычно, только месяц тратится на рассмотрение заявки. Тебе в этом повезло. Как и кому, вообще, пришло в голову созвать комиссию? Это сразу, намного, сократило время принятия решения.

— Мне повезло со знакомыми, - улыбаясь в ответ, гордо ответил я.

— Да..., - смотря куда-то вверх, протянула секретарь, - знакомства в Москве это самое главное. Важнее, наверное, только наличие собственной квартиры.

Мы ещё примерно полчаса поболтали о суровой жизни в столице. Тут я немного разошёлся и высказал всё, что думаю о Москве и москвичах. Правда своими словами. Потом добавил, что жить в столице не собирался и не собираюсь в будущем. Нафиг такое счастье! Мне мой маленький городок нравится. Там красиво и спокойно. Там жена и тёща. Там у меня - свой дом и неплохой участок земли. Река, вот она, под боком. Мотоцикл и велосипед всегда в наличии. Собака по кличке Витас бегает, охраняет территорию и ждёт своего хозяина. И мне есть чем тут заниматься - в сарае стоит всё необходимое, для производства кирпича методом полусухого прессования. В общем договорился до того, что чуть не расплакался. Так мне домой захотелось, что хоть волком вой! Я тут вино пью и лобио с цыплятами тапака кушаю, а жена беременная - одна дома! Сама ходит в долбанный техникум, по обледеневшим улицам, рискуя поскользнуться каждую минуту. Фигли я тут делаю? Умом старого прораба понимаю, что такая реакция организма - это реакция шестнадцатилетнего Вилора. Ну и последствия вчерашнего веселья, тоже сыграло свою роль. А вот поделать ничего не могу.

Очень ответственная женщина, Вильяма Аркадьевна, сразу заметила перемену в моём настроении. Только не угадала причины этого.

— Ничего, Вилор, время пролетит и не заметишь как. Что такое три недели? Не успеешь задуматься, как всё закончится.

А мне уже ничего не хотелось. Как мог спокойнее, я попросил вызвать такси. Пешком идти, хоть и недалеко, но - очень уж не хочется. Лучше я в машине прокачусь. А что? Деньги есть. И мне их не жалко.

В горкоме меня встретили, как настоящего героя. Незаслуженно. Только говорить я ничего не стал. Люди старались, готовились - зачем портить им и себе настроение. Я лучше в кабинете спокойно посижу и погрущу. А там, глядишь, умная мысль в голову придёт и мне удастся уговорить Крапивина, чтобы он отпустил меня домой. Хоть бы и ненадолго.