Голубые глаза моего родного отца смотрели спокойно, хотя я предполагала вспышку ярости.

– Почему? Я же делаю всё, как и положено. Мы с Домиником закрепили брак, как вы и хотели.

– Не закрепили, – произнёс он с нажимом. – Доказательств нет, сделаем вид, что ничего не было. На этом основании брак будет отменён. Ты вернёшься в Акрию с мадам Жаклис. И родишь на родине. Я подобрал тебе подходящего мужа.

/Доминик Грамон/

– Вопрос недели, кто пытается избавиться от твоей ненаглядно-прекрасной жены, – в глазах Леджера вспыхнули синеватые искры.

Я смерил его раздражённым взглядом, скомкал лист бумаги и запустил в него получившийся шарик. Он отвёл снаряд ленивым взмахом руки и спокойно отпил вина из кубка. Комочек улетел в сторону сидящего в кресле Матео. Тот поймал его, продолжая глядеть на камин, и бросил в огонь.

День выдался тяжёлым: сегодня проходила итоговая часть переговоров с Траданом. Мы все устали, потому и решили немного расслабиться вечером за вином в гостиной моих покоев. Правда, разговоры быстро перешли к насущным темам.

– Это Ивет, – Матео задумчиво провёл кончиками пальцев по подбородку. – Я почти уверен, но у меня нет доказательств.

– Ивет? – хмыкнул я. – Думаешь, всё так просто?

– Она считает, что ты оказывал ей знаки внимания, – щёлкнул пальцами Леджер и тут же откинулся на спинку кресла, устремив насмешливый взгляд к потолку. – Женщины в своих играх так жестоки. Хочешь, я её обезврежу? – и прищурил глаза, театральным жестом поправив аккуратно уложенные пепельные пряди.

Я прыснул от неожиданности, даже Матео рассмеялся, но вновь стал серьёзным. На его плечах лежала нелёгкая ноша обеспечения безопасности всего дворца, это Леджер мог позволить себе шутки, ведь заправлял финансами. Ну и славился победами в сердечных делах. Ивет была признанной красавицей двора. Впрочем, для меня она лишь одна из многих, и всё проявленное к ней внимание состояло лишь в паре танцев, на которые пришлось пойти из вежливости. Поэтому я сомневался в выводах Матео. Не настолько же Ивет глупа, чтобы пытаться разрушить союз с Акрией, ещё и при этом поставив моё положение под удар?

«Никогда не сомневайся в силе женского ума, Дом-тупица», – вспомнились язвительные слова Луны, и сердце болезненно сжалось.

Она во многом оказалась права, и в том числе, что моё стремление вернуть трон может обернуться смертью для тех, кто идёт за мной.

– Значит, надо под любым предлогом выслать Ивет из дворца, – заключил я, стараясь отогнать прочь тяжкие воспоминания.

Лучше перестраховаться. Не скажу, что я в восторге от жены, но в мои обязанности входит её защита.

– Разумно, – кивнул Матео, поднимаясь с кресла. – Я подумаю, как провернуть это деликатно.

– Можно не деликатно, – предложил весело Леджер. – Я готов пойти на жертвы ради страны.

– Обесчестить знатную особу – не жертвы, – фыркнул я. – Нет уж, не трогай Ивет. И хватит шутить на тему внешности моей жены. Иначе я разозлюсь.

– На меня невозможно долго злиться, – рассмеялся он, пружинисто подскакивая с кресла. – Пойду я, а то вино ударило в голову, а Доминик не в настроении.

– Иди-иди, – закатил я глаза, вытягивая из кармана оживший артефакт связи. – Король Акрии, – отметил, приглядевшись к имени контакта.

Видимо, снова решил выговорить мне по поводу покушения. С этими акрийцами одни проблемы.

– Нам уйти? – с сомнением спросил Матео.

– Нет, я же вам доверяю. Просто не отсвечивайте, – я развернулся в кресле так, чтобы проекция артефакта не выхватила лица друзей, и ответил на вызов.

– Прошу прощения за поздний звонок, Доминик, – вежливо заговорил король Акрии.

Впервые с Абсолоном де Лакруа я познакомился в детстве. Он запомнился принципиальным и жёстким мужчиной. Тогда было заключено соглашение о моём браке с его младшей дочерью. Так пытались наладить почти разрушившиеся отношения между нашими державами, но ничего не добились. Все страны отгородились друг от друга барьерами на долгие пятнадцать лет, чуть не ставшими катастрофичными из-за угрозы извне. Тринате в этот период пришлось несладко. Страна граничила с Разломом, провалом в другой мир. Выходящая из него субстанция, названная у нас мглой, поднимала мёртвое, поражала почву и создавала ужасных чудовищ. Само собой, от Разлома страдали все страны, но из-за разрушения отношений каждая осталась один на один с этой бедой. Для меня же этот период навсегда отпечатался в памяти личной трагедией.

– Добрый вечер, Абсолон. Всё в порядке. Что-то случилось? – предположил я.

– Да, боюсь, я недооценил последствия травмы моей дочери, – качнул он головой. – Она меня позорит.

– Разве?

Его слова удивили, ведь Виолет практически не покидала покоев. А разговоры ходили только о её непривычных для Тринаты нарядах. Предполагали уродство девушки, и на этом фоне выражали сочувствие мне.

– Да, она ведёт себя вызывающе, не подчиняется гувернантке, – недовольно проговорил он.

– Будущая императрица должна подчиняться только мне, – напомнил я.

– И это ещё одна проблема, Доминик. В наших договорённостях чётко фигурировала личность гувернантки как помощницы. Сегодня мне сообщили, что вы запретили мадам Жаклис посещать личные покои Виолет.

– Всё верно. Потому что её покои – продолжение моих, и я не собираюсь терпеть на своей территории посторонних. По нашей договорённости Жаклис должна присутствовать при принцессе, но мы не обговорили место их общения. Она может проводить занятия вне её покоев в строго отведённое и согласованное с моим расписанием время.