Тут я заметил, что взгляды моих копий до сих пор на мне. Лица застыли, дыхания замерли.

Понял. Не вовремя отвлекся. Сейчас все озвучу.

— Злобный призрак это он, — вилка в руке качнулась и указала вперед.

Потоки сознания остолбенело посмотрели на покачнувшуюся в моей руке вилку, а затем перевели взгляд в направлении, которое она указывала.

— Андрюша? — первым пришел в себя Перун.

Да. Столовый прибор показывал на шестилетнего мальчика, пившего компот.

Почему-то мои альтер-эго подозревали кого угодно, но только не его.

Заметив, что все смотрят на него, мальчик сглотнул и заозирался в попытке найти поддержку.

— Я? Я не призрак, — жалобно выдал он.

— Но он ведь совсем ребенок. Как он может быть злобным призраком? — нахмурился Андрей Александрович.

Я прямо указал на эту тварь, а он до сих смеет делать вид, что это не он? Хорошо. Ухмылка искривилась на моем лице.

В следующее мгновение посох вылетел из-за пояса и удлинился, выстреливая в Андрюшу. Тычком в грудь того вытолкнуло из-за стола и пригвоздило к стене.

— Ты все еще не понял? Притворяться бесполезно. Если не сознаешься, я просто убью тебя, — холодно сказал я.

Мальчик молчал. Мышцы на его лице задрожали так, словно он в любую минуту был готов разреветься.

— Андрей, что ты делаешь? Хватит издеваться над ребенком, — заговорил сбоку шеф-повар.

Я игнорировал его, продолжая прожигать взглядом эту мразь.

— Дед, ты под старость лет совсем отупел? Если Андрей так сказал, значит на то были причины, — раздался сбоку голос Перуна.

Любитель подраться уже отошел от первоначального удивления, и теперь выражал солидарность со мной. В отличие от старика он сразу принял мое мнение за истину.

— Но… ему же всего шесть лет. Дети в этом возрасте совсем невинны…

— Андрей Александрович, не заставляй меня разочаровываться в тебе, — заговорил я, удерживая взгляд на призраке. — Он всего лишь принял форму ребенка, на самом деле ему намного больше. Так ведь? А, ублюдок?

Бо отлетел вбок, занесясь для следующего удара.

— Ай, прошу не бей меня, — закрыл голову руками Андрюша.

— Андрей, да прекрати ты уже в конце концов, — старый шеф-повар ошалелыми глазами смотрел на то, как я собирался ударить «ребенка». По его мнению «ребенка».

Сжатые кулаки и искаженное лицо говорили о том, что он едва сдерживается, чтобы не заступиться за мальчика.

— Андрей Александрович, из-за этой мрази страдал Трилл, — покачал я головой.

Для деда это тоже была проверка на профпригодность. Если он сейчас даст волю эмоциям, то мне придется думать и над его будущим. В предстоящей войне с ЛЛОС мне нужны были только надежные кадры, те, на которых смогу положиться в любой ситуации.

— Дрон, допустим ты прав. Как ты его вычислил? — озадаченно спросил бизнесмен.

Он говорил равнодушно, однако, его рациональному уму требовались аргументы. В принципе, я не обязан был объяснять мои умозаключения, но для последующих шагов, думаю, их было необходимо озвучить вслух.

— Это было несложно. В детстве я любил играть в тетрис, и даже был чемпионом во дворе. И этой твари почти удалось меня обмануть, когда он все время напролет только и делал, что играл в аркаду. Однако, в его поведении была одна нестыковка…

Мальчик убрал руки от испуганного лица. Он побледнел, наконец заплакав и пытаясь вызвать к себе жалость. Я же продолжил холодно говорить:

— Каждый раз, когда мне угрожала опасность, эта мразь ревела, крича «что не хочет умирать». Всем вам досталась моя память о жизни, поэтому вы должны знать похоже ли такое поведение на меня.

Я выразительно посмотрел на всех.

— Точно… — ошарашенно выдохнул шеф-повар. На его лице промелькнуло выражение осознания. — Ты никогда не был трусом.

— Все верно. Жизнь в трущобах опасна, даже для ребенка. Однако, ни в том возрасте, ни когда уже вырос, я никогда не боялся смерти, — пока я говорил это, взгляд Андрюши становился все более сложным. За притворными слезами жалости теперь угадывался настоящий страх. Ублюдок. — Напротив, в моей груди всегда полыхала злость. Я мечтал отомстить своей трущобной жизни, и тому что она сделала с моей семьей.

А вот призрак живший в пустоте, изо всех сил боялся вернуться туда еще один раз. Вот почему этот трус ревел каждый раз, когда меня могли убить.