– Ну, у вас, по-моему, очень уютная квартира, – возразил Пол. – Тесновато, конечно, но очень мило.

– У нас-то случай особенный… – сказала Валентина Александровна.

– Валя, не стоит… – попытался остановить ее муж.

– Нет, Витя, я все-таки расскажу. Это многое им объяснит. Мы с Виктором и маленькой Оленькой столько по разным съемным углам мыкались, вспоминать не хочется…

– Ладно, давай уж я сам, – остановил ее Виктор Дмитриевич и продолжил: – Скитались мы действительно долго. А потом, не поверите… Вы знаете, кто такой Брежнев?

«Битлы» переглянулись.

– Знаем, конечно, – ответил Джон с кривой усмешкой. – И даже дочь его, Галину, знаем, лично встречались.

– Вот как? – Виктор Дмитриевич удивленно помолчал. – Ну да, вы же… Ну, тем более. Так вот, он на съезде комсомола сказал, что нам, мол, нужны такие писатели-фантасты, которые пишут добрые книги о нашем светлом будущем. Как, например, томский фантаст Колупаев. Я не знаю, какой советник ему эту речь писал, дай бог ему, конечно, здоровья, и почему в эту речь он вставил именно мое имя…

– Потому что, папа, ты очень хороший писатель, – вмешалась Ольга. – И очень добрый.

Колупаев махнул рукой.

– У меня и вышли-то к тому времени одна-единственная книжечка да рассказы в «Сибирских огнях». И вдруг мое имя – на всю страну из уст генерального секретаря ЦК КПСС! Наши партийцы и знать не знали, что у них в городе такая величина проживает, – тихонько засмеялся рассказчик. – Мне уже назавтра позвонили из обкома, спрашивают: «Виктор Дмитриевич, как у вас дела с изданием книг? Как с жильем?» А я ведь не знал про это выступление Брежнева и был просто в шоке. То в очередях на прием сутками сидишь без толку, то вдруг сами звонят… Ну, и сказал все, как есть. В общем, квартиру эту мы получили уже через пару месяцев. – Колупаев быстро закруглил историю. Видно было, что он ее стесняется. – И издают теперь прямо «с колес», только пиши. Ну, и платят за книги прилично. Мне уже и предложить нечего, а все просят. У меня на балконе пачка старых ученических еще рассказов лежала, так я еле удержался, чтобы и их в издательство не отдать. Напечатали бы, не читая.

– Вы представляете, что он сделал? – укоризненно глянула на него жена. – Уничтожил эти рукописи. Да мы бы машину на этот гонорар купили.

– Позор мне на всю жизнь мы бы купили, – возразил фантаст.

– Сожгли? – с пониманием глянул на него Джордж.

– Если бы, – покачала головой Валентина Александровна.

– Это было бы слишком гордо, – усмехнулся писатель. – Сжигать положено великие произведения, ну, к примеру, такие, как вторая часть «Мертвых душ». А я не Гоголь все-таки. Разрезал странички пополам, перетасовал, чтобы никого не тянуло их «спасать», да и отправил по назначению.

«Битлы» смотрели на него озадаченно, явно не понимая смысла сказанного. Ольга пояснила:

– В качестве туалетной бумаги.

Музыканты прониклись и сдержанно посмеялись.

– Это, по-моему, очень по-русски, – заметил Пол. – Когда моя подруга Джейн уничтожила мои ранние записи, я чуть ее на месте не задушил…

– Не, это совсем другое, – покачал головой писатель. – В старой песне может быть интересный мелодический ход, какое-то забавное сочетание слов, ее можно переделать, развить, аранжировать… А когда я читал свои старые рассказы, я не видел там ничего достойного внимания – банально, неумно и неумело.

Джон вернул разговор в прежнее русло:

– Так, выходит, чтобы у советского человека появилось сносное жилье, надо, чтобы о нем сказал лично Брежнев?

– Выходит, что так, – развел руками Колупаев.

– Да нет, конечно, – заступилась за страну Ольга. – Всякое бывает. И квартиры дают, и чествуют по заслугам. Но не всегда. Не часто, я бы сказала.

– Как бог на душу положит, – подсказал Виктор Дмитриевич.

– Я не понимаю этого выражения, – прищурился Пол.

– Ох, извините, – смутилась Ольга, – это фразеологизм. Русская поговорка. Означает, «как придется», «как получится». Непредсказуемо.

– А при чем тут Бог? – удивился Джордж.

– При том, – пояснил Колупаев, – что «пути Господни неисповедимы». Ну, мне, допустим, повезло, что кто-то «наверху» прочел мои рассказы и проникся. А сколько прекрасных учителей, врачей, инженеров живут в невыносимых условиях…

– А почему они не могут купить себе подобающее жилье? – удивился Пол.

– Не с нашими зарплатами, – пояснил хозяин.

– Давайте-ка выпьем за то, чтобы люди чаще получали по заслугам, – предложила хозяйка и разлила остатки настойки.

– А вы, Джордж, вообще не пьете? – поинтересовалась Ольга.

Он кивнул и хотел что-то сказать, как вдруг из телевизора прозвучало слово «Битлз». Все повернулись к экрану.

– Как много в этом слове для сердца ливерпульского слилось, – тяжеловесно пошутил Бовин. – А теперь и для русского.

За его спиной появился большой портрет «битлов» с обложки «Please Please Me». Пол тихо присвистнул.

– Однако, дорогие товарищи, похоже, что эта четверка музыкантов перестала быть просто кумиром капиталистической молодежи и начала играть важную роль в новейшей истории Советского Союза, а значит, и всего мира.