– Закажете что-нибудь еще? – осторожно спросила она.

Молодой человек взглянул на нее так, как будто не сразу понял смысл ее слов, затем тепло улыбнулся.

– Нет, спасибо, этого вполне достаточно.

– Я буду неподалеку, сообщите, если что-то понадобится, – проговорила официантка менее официальным тоном, чем обычно.

Девушка за столиком удивленно подняла глаза и, ненадолго задержав взгляд на ее лице, благодарно кивнула.

– Обязательно, большое спасибо за такую чуткость. Вы прекрасно работаете.

– Приятного аппетита, – сказала, слегка покраснев от похвалы, официантка и поспешила к соседнему столику, откуда ей настойчиво помахивал рукой нетерпеливый посетитель.

– Как мила эта девочка, правда? – обратилась она к нему.

– Да, я даже готов взять назад собственные слова о ее наряде, – усмехнулся он.

Она засмеялась.

– Ну-с, не пора ли нам подкрепиться? – весело поинтересовалась она.

– Согласен, не все же нам вести сложные разговоры на вечные темы, – иронически приподняв бровь, отозвался он и взялся за вилку.

– Я не была здесь раньше, а стоило бы зайти, – проговорила она, принимаясь за коктейль, означенный в меню, как «фирменное блюдо».

Он отставил пустую тарелку в сторону и улыбнулся в ответ на ее фразу.

– Кажется, мы оказались голодными.

– Я думаю, мы просто не успели испортить друг другу аппетит, – предположила она с улыбкой.

Его смех оказался сердечен и заразителен, а потому был ей особенно приятен.

– Спасибо тебе за этот вечер, Марина, – неожиданно сказал он.

– А что, он уже подходит к концу, как наш ужин? – удивилась она.

– Нет, конечно, нет, – тут же ответил он. – Просто я хочу сказать тебе, что предыдущий час был удивительным. Как бы не сложился дальнейший вечер, я уверен, что он запомнится мне надолго.

– Для воспоминаний еще будет предостаточно времени, Максим, – почти пропела она в ответ.

– И то верно. Оставим прошлое для будущего и сделаем свое настоящее запоминающимся, – со значимостью в голосе изрек он.

– Ого! Цитата? – изумилась она.

– Нет, экспромт собственного сочинения, – с нарочитой гордостью произнес он и рассмеялся.

– Здорово, – шутливо восхитилась она и, понизив голос, добавила с усмешкой, – только знаешь, чтобы оставить этот вечер в памяти, мне, кажется, пора проветриться. Фирменный коктейль оказался довольно пьяным для меня.

– Без вопросов, – поддержал он. – Нам действительно пора прогуляться.

«Милая» официантка действительно была неподалеку. Ему оказалось достаточно лишь оглянуться на нее, чтобы она тут же направилась к их столику.

Весело расплатившись, они покинули зал. Пару секунд девушка молча смотрела им вслед, но затем, словно опомнившись, собрала посуду с их столика и отправилась на кухню. По дороге она поймала себя на мысли, что хотела бы увидеть эту пару за тем же столиком снова.

Было около половины девятого. То самое время, когда солнце прощается со своими черноморскими поклонниками до нового дня, скрывается от них за хребтами, как правило, оставляя вместо себя чудесный нежный ко всем отдыхающим вечерок. Именно он и встретил их на выходе из ресторана.

Несколько секунд они молча стояли на ступеньках, наблюдая за тем, как последние отблески волшебного светила покидают верхушки сосен и крыши крохотных жилых домов с табличками «Сдается комната», перестают играть в стеклах витрин магазинчиков и прибрежных закусочных, передавая их во власть яркого искусственного освещения. И вот он, последний чуть грустный взгляд солнца на свое отражение в бескрайнем море. До завтра, не скучайте…

– Удивительная картина, правда? – произнесла она. – Каждый раз она меня поражает и завораживает. Вроде бы ничего нового не происходит… Но одновременно столько всего переворачивается в душе, столько успокоения и надежды… Почему этого нет в городских пейзажах, или я просто потеряла ощущение естественности среди многоэтажек?

– Боюсь, мы все в какой-то мере потеряли себя в каменных джунглях, – задумчиво откликнулся он. – Но хорошо, что некоторые еще чувствуют это и умеют радоваться простым знакам внимания природы, которые никто отнять не в силах.

Они спустились по лестнице и зашагали по тропинке к морю. Едва уловимый сосновый запах и стрекот цикад усилились, словно настойчиво пытаясь оставить след в памяти каждого прохожего именно сейчас, когда главное сверкающее сокровище здешних мест отправилось почивать. Хруст гальки под ногами, далекая музыка с неугомонной набережной, приглушенный женский смех в парковой беседке… Звуки обострились, и каждая нота казалась совершенно гармоничной в лениво, но уверенно подступавших сумерках.