Опомнился только когда в сторону десантников потянулись единичные очереди и кинулся к своим, выстраивать оборону. Часть ребят тут же погнал в город, посыльными — большинство партизан вообще не знали, что делать, да и я, если честно, от занятия на срочной по теме «Отражение воздушного десанта» помнил только название.

Немцы как на учениях погасили парашюты, тут же распотрошили контейнеры, повыдергивали оружие и резво ломанулись вперед. Несколько залпов, скрежет пулеметов, крики — и вот, в два счета подавив слабое и разрозненное сопротивление, они с ходу заняли крайние дома города.

В одном из них, метрах в двухстах от нас, раздались несколько взрывов гранат, и я навел отныканный у Корнеева бинокль, чтобы разглядеть получше.

Твою мать…

Там поселили делегаток женского съезда, завтра как раз 8 марта… Девчонки все приехали почти без оружия, разве что с пистолетами, кто бы мог подумать, что тут такое…

Немцы ворвались в дом, через минуту вытащили одну на улицу — и взрыв раскидал всю группу. Мгновенно захолонуло сердце — неужели подорвала себя? И где Альбина? Она ведь тоже делегат, и если… Нет, нет, нет, она должна быть с госпиталем, не думай!

Думай о другом! Парашютистов сотни три, но с востока такие же «юнкерсы» уже притащили вереницы планеров. Два или три пулемета ударили им навстречу; как по мне, то зря — слишком далеко, попасть надо ухитриться, а патроны пригодятся в городском бою.

Раз… два… три… четыре… тридцать или сорок угловатых коробок с крыльями, подрагивая на ветру матерчатыми боками, плюхались на поле за Бриной и выметывали, как икру, фигурки в пятнистом камуфляже и касках, похожих на кастрюли. Немцы шустро разбегались подальше от посадочных площадок и сбивались в группы под прикрытием державших околицу десантников. Черт, прощелкали, не успели сбить слабенький заслон — пусть бы немцы с открытого поля атаковали! Сейчас хотя бы из крупняка ударить, стенки насквозь прошьет, но ПВО нашу доморощенную, похоже, все-таки разбомбили…

Так что придется самим.

Перебежка, две гранаты в окно, упал под стенку, взрыв.

Руки трамплином, прыжок в дом, перекат, очередь веером.

Пятеро парашютистов: трое не жильцы; один елозил на полу, пытаясь встать, но оскальзывался и снова падал на грудь, последний держался за голову, из-под ремня каски сочилась кровь.

Ладно, с ними позже. Быстро оглядел соседние дома — там увлечены перестрелкой — и скомандовал Глише:

— Выводи мирняк!

Ногой отпихнул легкий пулемет с круто загнутой назад рукояткой, торчащим вбок магазином и почему-то игольчатым штыком, рывком перевернул десантника на полу. Зрачки закачены под лоб, из-под ворота пятнистой куртки вылезли петлицы с молниями. Встряхнул второго — на меня уставились голубые глаза.

— Сколько, кто командир, цели, средства?

— Ферфлюхтер шва…

Я с размаху вломил ему прикладом, голова в каске врезалась в стену. Валявшийся на полу застонал, дрыгнул ногой, перевернулся на бок и попытался сфокусировать взгляд.

— Владо, нет мирняка, — мрачно доложил и без того вечно угрюмый Глиша.

— Как нету?

Мы же соседи, видели что в доме жила семья человек в семь-восемь.

— Все застрелены. Хозяева, дети. Тела в задней комнате.

— Сколько, кто командир, цели, средства? — оскалил мигом остервеневшую рожу на немца.

Не ответит — убью, суку.

— Ферфлюх…

Бах!

Голубоглазый ткнулся головой в пол, лежавший заскреб ботинками в попытке отползти.

— Сколько, кто командир, цели, средства? — сунул ему в нос дымящийся ствол. — Я тебе сейчас суставы прострелю и брошу.

— Девятьсот! Девятьсот! — поплыл немец. — Скорцени! Тито!

Ни хрена себе…

— Когда подкрепления и какие? Ну!!!

— К вечеру, бронеколонны из Грахово и Марконич-Града!

— Ладно, умрешь легко, — и дострелил его без малейших колебаний.

Твою мать, твою мать… Матерые, суки — высадились быстро, минут за сорок, всего-то три или четыре планера гробанулось и еще два на поле дотлевают, зацепили все-таки наши. Так что их восемь сотен верных, а нас в городе моя рота, рота охранного батальона, работники партийного и комсомольского ЦК, штаба да тыловые службы. Штыков пятьсот, максимум шестьсот… Да еще половина небоевая, против этих псов — что масло против ножа.

Десантники тем временем разгрузили пулеметы и минометы, разобрали цели и атаковали город. Били как раз в направлении рыночной площади и дальше на гимназию, так что мы оказались малость сбоку, и я уже прикидывал, как половчее ударить во фланг, но тут до нас дозвонились. Каким-то чудом работали телефоны, в том числе и в полицейском участке через полквартала от нас.

— Приказано отступать к гимназии, Арсо стягивает все силы туда.

Жаль, хорошая у нас позиция, но гимназия важнее. Двинулись огородами и дворами, прикрываясь дымом пожаров, отстреливаясь от шальных групп и собирая вокруг себя всех, кого возможно. Эх, блин, Небоша с Марко нет, они в снайперской школе…

За углом взмокший юнец крутил ручку стартера у заглохшего грузовика и затравленно озирался по сторонам.

— Спокойно, момче! Сейчас! Ребята, помогите водиле!

Один из бойцов отстранил его и взялся за ручку, пока остальные уверенно рассыпались по укрытиям.