Чипка попрощался с матерью и повернул направо, к Академии. Мать направилась туда же, но в туннель ниже, для обслуги. Никаких турникетов или дверей, входящих распознавали по биометрии: фигуре, походке, лицу. Правый туннель был облицован керамикой, а не просто залит быстросхватывающимся пластиком, как остальные проходы. То там, то тут висящие экраны транслировали новости и рекламу. Когда он прошел близко от такого щита, на дисплее появилась надпись: «Купите билет на полуфинал джампбола!», а потом: «Программирование для вас. Лучшие специалисты Академии дадут образование вашим детям». Компьютер идентифицировал прохожего и выдавал то, что, по его мнению, его интересовало.

Чипка мельком скользнул по экрану, некстати подумав, зачем в Мире Минимума деньги. Как таковых купюр или карт не существовало. Каждый колонист имел счет в центральном банке, средства с которого мог тратить на покупки. Но покупать было нечего. Еда в магазинах дорогая, а на развлечения не хватало времени. Зарплата и стипендия выдавались в натуральном виде – кислород, еда, вода, рабочая одежда. Церковь строго следила, чтобы ресурсы не шли налево, ставя цифровые метки на товарах. И все равно черный рынок процветал: там можно было купить что угодно, но по бешеным ценам. Деньги мало что значили в Мире Минимума, все решали должности и связи. В условиях тотального дефицита иначе быть не могло. Он помнил это из урока социологии и еще раз удивился, почему Церковь открыто рассказывает о враждебной идеологии. «Мы не боимся оппозиции, потому что их программы хуже» – так говорил преподаватель, намекая на Голодную революцию. Или по-другому: «Любая власть, даже плохая, лучше анархии».

Чем ближе к центру города, тем чище становилась потерна и боковые ответвления. Появились витрины магазинов, государственные и частные учреждения. Магазины еще не открылись – они работали днем, когда большинство на работе. Видимо, так подчеркивался их статус «не для всех». Частных лавочек мало, в основном обслуживание: парикмахерские, косметика, клиники. «Частные» условно, ведь всеми ресурсами заведует Церковь.

Он миновал развлекательный центр «Фобос», один из двух приличных заведений на весь город – другой, «Деймос» работал на северной стороне. Открывался клуб вечером, после работы. На нижних этажах – бар, доступный для рядовых горожан, выше – ресторан и ночной клуб, где отдыхали священнослужители. Встречный поток людей заставил его прижаться к стеклянной стене заведения, и сразу на ней появилось изображение кружки пива с солеными крекерами – обычная выпивка и закуска студентов. Разок Чипка посетил это заведение с друзьями, и теперь его идентификатор хранился в памяти компьютера. Он скрестил руки на груди, выпячивая указательный и средний пальцы – знак «Мне не надо излишеств, я обхожусь минимумом». Реклама тут же исчезла.

Чипка свернул на дорожку, ведущую вверх, к внутреннему входу в Академию. Раньше здесь работал эскалатор и стояла суровая охрана, сейчас осталась протертая до блеска тропинка и камеры слежения. Автоматика следит за каждым и сравнивает со стандартным паттерном поведения. Даже если кто-то бы загримировался под него, система поднимет тревогу. Иногда она ошибалась и вызывала охрану, когда студенты болели или делали что-то экстраординарное.

Он миновал вращающуюся дверь и оказался в воздушном шлюзе. В Академии, как во всех помещениях Церкви, поддерживалась комфортная атмосфера. Это шло вразрез со священными догматами, но так всегда бывает: кто больше всего радеет за веру, тот чаще всего нарушает ее устои. С другой стороны, трудно учиться, когда мозгам не хватает кислорода. Вместе с ним в шлюз зашло два клирика – парень и девушка, видимо, пара. Кроме формы, девушка надела красный противопылевой плащ. Изношенный, дырявый и вряд ли функциональный. Часть дырок сделана преднамеренно, сквозь них виднелась загорелая кожа. Парень же оделся в новенькую, тщательно выглаженную форму. Герб Церкви ровно пришит, что подчеркивало статус офицера. И обувь добротная, чистая, вряд ли в такой выходят наружу. Видимо, из семьи священнослужителей, а девушка – бедная, нашла удачное знакомство. Дверь закрылись, послышался шум нагнетаемого воздуха.

– Тин Кан, как твоя сдача? – спросила девушка, показывая на кожаную сумку парня. Такие сумки статусные, у рядовых клириков нет лишних вещей.

Тинкан покосился на Умника. Видимо, не найдя ничего подозрительно, откликнулся:

– Все по плану. Тема непростая, но завкафедрой обещал помочь, потому что сам декан выбрал для меня это направление.

– То есть у тебя будет свободное время на выходных?

Парень поморщился. Чипка уловил его взгляд; как будто тот хотел избавиться от девушки.

– Нет, Ка Ра, есть другие дела. Отец просил помочь разобрать бухгалтерию. И мама – я и так редко остаюсь дома на выходные.

Кара хотела ответить, Умник примерно понял, что: «Удобный случай познакомиться с твоими родителями», но нахмурилась и промолчала. Чипка незаметно подмигнул ей, но та отвела взгляд. Дверь шлюза открылась.

Академия Церкви занимала самое большое и надежное здание на планете. В отличие от домов горожан, вырубленных в песчанике, или землянок пустынников, это здание было построено целиком из бетона и металла на прочной скальной плите. Непозволительная роскошь в Мире Минимума, если учесть масштабы сооружения. История говорит, что когда-то в строении жили все колонисты Марса. Население росло, и в здании стало тесно. К этому времени каньон накрыли пленкой, удерживающей кислород. Колонисты переселились в дома на скалах, и здание стало выполнять роль центральной площади, местом сбора жителей. Во времена Голодной революции сооружение забросили из-за отсутствия тепла и воздуха. Когда Церковь пришла к власти, она восстановила здание и открыла Академию – высшее учебно-религиозное заведение Марса. По совместительству крепость Церкви, храм, средоточие власти. При нынешнем числе священнослужителей часть помещений пустовала. К тому же основная учеба и работа шли в подземных этажах, которые уходили на сотню метров в глубину. Наружные этажи были опасны из-за утечек воздуха и использовались для служений Церкви. Здесь же располагались охрана.

Центральный холл Академии уходил метров на пятьдесят в высоту, а площадь его не поддавалась измерению, потому что постройка вгрызалась в скалу. Купол покрывал только центральный «Круг Минимума», впрочем, весьма внушительный. Пол облицован плитками метр на метр. Любимое развлечение старших клириков: заставить новичка посчитать и доложить старшему площадь холла. Задание только с первого взгляда казалось легким, потому что оригинальных плиток не осталось. За сотню лет они стерлись, ушли под землю и их заменили бетоном, камнем, а кое-где пластиком.

Умник глянул ввысь, где сквозь окна пробивался тусклый дневной свет. Раньше, говорят, лучи образовывали сложный узор на отшлифованных плитках пола. В нынешнее время не до красот, основное освещение сосредоточили на входе с охраной. В деле собственной безопасности Церковь не доверяла автоматам.

Чипка прошел видеокамеру, миновал рамку металлодетектора и детектор запрещенных веществ – и это только известные датчики. Проходя охрану, Чипка подумал, что входов в Академию масса, посетителей тысячи в день и держать такую прорву охранников расточительно. «Обходись минимумом», – автоматически прошептал он, почему Церковь не подает пример прямо на входе в свое святилище? И вот еще: внутри учебного корпуса работают эскалаторы, тоже расточительство. Прежде чем нырнуть в арку, он оглянулся на освещенный зал – дальше все помещения под землей. Хоть Умник с рождения жил в подземельях, иногда какая-то непонятная тоска по свету и просторам охватывала его. Вторая сотня лет на Марсе, у колонистов генетические изменения, а где-то в глубине сознания все еще живы воспоминания о Земле.