— Нельзя хранить в тайне такие вещи от своей…

— Подруги? Любовницы? Невесты?

— То, что было у нас три недели назад — всего один раз! — не позволяет тебе считать меня ни любовницей, ни невестой, — пробормотала Таллула, чувствуя, как на нее накатывает сонливость.

Бурное утро после бессонной ночи вконец сломило ее.

— Я начинаю все больше сомневаться, действительно ли в ручье меня ждет огромная рыбина.

— Ждет. Мы поговорим об этом, когда тебе станет лучше.

Медленно зевнув, Уайет перевернул Таллулу на бок, спиной к себе, затем прижался к ней.

— Давай вздремнем, — сонным голосом протянул он, словно уже много лет они вот так спали вдвоем.

— Мне надо в кафе, — заявила Таллула на следующее утро, когда Уайет снова затащил ее в постель.

— Ты останешься дома.

Она взглянула на него, недовольная его повелительным тоном. Но Уайет плотно укутал ее, и Таллула, не привыкшая к тому, что вокруг нее суетятся, проворчала:

— Пустяковая простуда.

— Ты устала. Позавчера на тренировке ты была бледная как полотно. А до этого ты катала по школьному двору на велосипеде Миракл.

— Ферн Маккинси обсуждал, как вымачивать в вине печень и бекон. От этого кто хочешь побледнеет: «…вытащить желчные протоки и…» А тебе незачем было уносить меня из зала, — прошептала она, протягивая руку к влажному полотенцу, приготовленному Уайетом. — Начнут толковать о том, что ты ночуешь у меня.

Уайет бросил на нее взгляд, красноречиво свидетельствующий о том, что после того, как пройдены определенные вехи в их взаимоотношениях, кушетка не то место, где он намерен проводить ночи.

— Всеми делами кафе займусь я… Кстати, вечером нам сидеть с Миракл. Фоллен займет твое место в команде по софтболу. Сегодня первая тренировка.

— Команде не обойтись без моих подач, — торжествующе заявила Таллула.

— Только после того, как ты поправишься. После работы я отведу тебя на площадку — посидишь в тени на качелях. Миракл присмотрит за Лероем, а я буду подавать. А потом будет шашлык. У тебя такой замечательный мангал — просто грех его не использовать. Твой отец принесет мороженое собственного изготовления. Я наделаю льда…

— Гмм. Что ты понимаешь в подачах? — презрительно бросила Таллула, пытаясь не думать о шкворчащем мясе, с которого с шипением срываются на раскаленные угли капли жира. И о мороженом домашнего приготовления… сладкой липкой массе…

Уайет одарил ее улыбкой, которая могла бы растопить самое холодное сердце.

— Ничего. Но мне очень хотелось бы поймать одну длинноногую дамочку и держать ее до тех пор, пока она не попросит пощады.

Необходимо устоять перед этой улыбкой. Иначе Уайет почувствует победу, и его не остановишь.

— Неужели? — томно произнесла Таллула, опуская ресницы и недоумевая, с каких это пор она научилась кокетничать.

Вечером Таллула сидела на качелях и наблюдала, как Фоллен и Уайет перебрасываются мячом. Фоллен прямо-таки сияла от восторга, внимательно выслушивая советы Таллулы. Уайет бросал девушке короткие одобрительные замечания.

Лерой, весело похрюкивая, играл с Миракл в салки. Отец Таллулы воспринимал происходящее как знаменательное событие, радуясь тому, что другой мужчина взял его дочь в свои руки. Они с Уайетом жарили шашлык, обсуждая различные приманки.

Таллула смотрела на сверкнувшую в лучах заходящего солнца красно-черную блесну на шляпе отца. «Таллула» была неповторима: нежный чарующий бархат и ворс соблазнительно трепещущих крошечных крылышек…

Вечером, когда Уайет, почитав Миракл сказку, убаюкал ее, Таллуле пришлось украдкой смахнуть слезы.

Потом вернулась сияющая Фоллен, с восторгом рассказавшая о том, что команда предложила ей играть на первой линии. Как выяснилось, Стен Редмонд скрывал свое умение великолепно подавать, и команда с радостью приняла его. Пока Таллула переживала эти известия, Фоллен, встав на цыпочки, чмокнула Уайета в щеку. Еще долго после того, как она уехала, забрав Миракл, не желавшую расставаться с Лероем, он стоял неподвижно, глядя им вслед.

Наконец, судорожно вздохнув, Уайет часто заморгал. Его кулаки несколько раз сжались и разжались, словно он боролся с желанием схватить в объятия своих родных и больше не отпускать их.

— Все идет согласно твоему замыслу: Фол-лен понемногу сближается с тобой, — тихо промолвила Таллула, сжимая руку Уайета, продолжающего смотреть в ночь. Горестное зрелище представляет собой отец, не имеющий возможности обнять свою семью, решила она. Сейчас ему, как никогда, необходима поддержка. — Пойдем спать, Уайет. День выдался тяжелый, — прошептала она, увлекая его за собой.