Регина попросила скинуть ей ссылку. Но на самом деле нам уже всем нужен был такой абонемент, поэтому мы дружно потребовали продублировать контакты в общий чат.

– Знаете, нам бы надо все-таки полюбить быть взрослыми. Нам в этом состоянии ещё долго жить, – подытожила София.

– Это точно. Давайте выпьем за взрослую жизнь, – Регина подняла бокал, и хотя меня этот тост ничуть не вдохновил, я его поддержала.

– Может, продолжим где-нибудь в другом месте? – София явно заскучала. – Я имею в виду где-нибудь, где нам придется меньше болтать. Вам не кажется, что на сегодня хватит жизнеутверждающих разговоров?

– Я пас. Я сейчас доем десерт и поеду домой искать свою суперсилу, – сказала Жанна. Я бы подумала, что у нее нет настроения. Но на самом деле все было куда проще – Жанна не выходила на охоту не подготовившись. А сегодня она была явно не в форме.

– А я поеду и начну искать работу, – и хотя я была не против потанцевать, дрыгаться в клубе мне совсем не хотелось.

– А я поеду записываться в аптечный клуб, – пошутила Регина. – А если серьезно… Предлагаю продолжить, но не сегодня, а через пару недель. Зима заканчивается. Закроем лыжный сезон.

– Интересно, а кто-нибудь из нас его открывал? – я даже не могла припомнить, когда вставала на беговые лыжи, а на горные вообще только смотрела пару раз в жизни.

– Я, правда, года два назад, – радостно ответила София.

– Доверьтесь мне, девочки. Я все организую. Мы отлично проведем время, – уверила Регина и презрительно посмотрела на Жанну, которая жадно заталкивала фисташковый рулет себе в рот. – Если мы еще пару раз встретимся в ресторане, нам придется покупать коллективный абонемент не только в аптечный клуб, но и на оздоровительное голодание. Мне совершенно не нравятся концепции наших встреч.

– У наших встреч есть концепция? Не знала…

– Да, есть. Это еда. Банально, скучно и невозможно удручающе, – Регина возмутилась до глубины души, будто ее тащили в ресторан против воли. Собственно я была только рада разнообразить свои будни, попробовав что-то новенькое. София вообще всегда поддерживала любую движуху, где бы она ни затевалась. Единственной, кого пришлось уговаривать, стала Жанна. Но и она согласилась сразу, как ей разъяснили, что горные лыжи – увлечение преимущественно мужское, а потому шансы познакомиться с кем-то на горке высоки как нигде. Только никто из нас не стал уточнять, что для начала нужно сбить лыжника и сделать это филигранно, так чтобы после столкновения он еще захотел познакомиться.

* * *

Я нашла работу быстрее, чем предполагала, и не могла определиться, радоваться этому или нет. В душе я надеялась, что поиски растянутся на недели, и за это время Егор сможет подыскать себе новое место. А на деле получилось наоборот: он еще не успел отработать месяц, а я уже оформлялась в университет. Решив, что от преподавания бухучета меня будет тошнить значительно меньше, чем от его ведения в какой-нибудь замшелой конторке, я откликнулась на вакансию, даже не ожидая, что мне перезвонят. Но работодателя не смутило, что у меня почти не было опыта преподавания, а оконченной магистратуры оказалось вполне достаточно, чтобы за полчаса провести формальное собеседование и назначить мне восемь академических часов лекций и столько же часов семинаров и практических занятий. В целом меня вполне устраивала такая нагрузка, но ее обещали увеличить после периода адаптации – так они называли испытательный срок.

«Вы нам идеально подходите. Нам нужен практик с опытом, а теоретиков нам и так хватает», – с этими словами меня отправили в отдел кадров подписывать документы. Всего через пару дней мне позвонили и сообщили, что мой первый рабочий день – ближайшая пятница, но начнется он не с занятий, а с какой-то стратегической сессии, которая будет проходить почти восемь часов. Я не знала, что это такое, и не понимала, как к этому относиться. Но мне казалось, что я определенно попала в какое-то очень передовое учебное заведение. Во времена моего студенчества таких понятий не было в принципе.

В пятницу, как и было положено, я пришла в конференц-зал в главном корпусе университета. Я не знала, что меня ждет, но все происходящее смахивало на пресс-конференцию. На входе я прошла какую-то регистрацию, мне вручили бейджик, программу мероприятия и фирменный мерч с символикой университета – блокнот и ручку, прямо как у Жанны на ее марафонах. В зале было много людей, в том числе фотографы и видеооператоры. Все вокруг производило сугубо приятное впечатление. Чувствовался масштаб, особенно после домашних котлет, детских памперсов и носочного дождя. В последнее время именно котлеты, носки и какашки становились мерилом происходящего в моей жизни треша.

«Кажется, жизнь налаживается», – с этими мыслями я заняла место где-то в середине зала и стала ждать сбора остальных участников. Регистрация завершалась только через полчаса, поэтому у меня было достаточно времени, чтобы изучить брошюры, а заодно и людей.

Я еще толком никого не знала, поэтому искала глазами лишь заведующую кафедрой, которая проводила собеседование. Я была уверена, что коллектив у меня преимущественно женский, поэтому присматривалась в первую очередь именно к женщинам. Наверняка великовозрастные тетки с короткими стрижками и химией на голове – доценты и профессора, еще помнившие те времена, когда учет велся в журналах от руки, и были моими непосредственными коллегами. И, вероятно, именно с ними в будущем мне пришлось бы отмечать ужасно скучные корпоративы.