Первое время эта новость просто не укладывалась у него в голове. Потом он решил, что без борьбы не сдастся и решил действовать. Он встречался с Паровозовым раз пять, но этот упертый осел даже не хотел его толком слушать. Это как понимать?

Такого отношения к себе Баскаков терпеть не собирался, поэтому пригласил в гости своего старого партнера Регеля, чтобы держать совет. Людвиг Робертович был тем еще мерзавцем, поэтому имел опыт в решении всяких щекотливых дел и умел прокручивать такие аферы, которым Баскаков только удивлялся.

Надеялся на своего партнера он и сейчас, поэтому смотрел на него с едва скрываемым нетерпением и все время подливал себе вина. По своему опыту он знал, что торопить Регеля нет никакого смысла, поэтому оставалось только ждать.

Закончилась одна бутылка вина… Подходила к концу вторая, а немец все молчал… Людвиг Робертович лишь время от времени делал небольшие глотки из своего бокала и упрямо смотрел в одну точку.

Наконец он вышел из этого состояния и посмотрел на графа.

— Ви говорить у него есть тохтер, херр Петр?

— А? — не сразу сообразил Баскаков, который не всегда понимал немецкие словечки Регеля. — Какой «тохтер»?

— Тохтер… Дотч…

— Дочка? — догадался граф. — Ну да, есть такая.

— У меня есть план, херр Петр, — растянул в широкой улыбке свои тонкие губы Людвиг Робертович и отсалютовал бокалом с вином. — Тринкен?

Вот это слово Баскаков знал очень хорошо, поэтому вылил себе в бокал остатки вина и поднял его вверх:

— Конечно выпьем! Отчего же не выпить?

На ночь глядя дед отчитывать меня не стал, а занялся этим утром. Как только я спустился к завтраку. Надо же, даже в лавку не поехал ради этого.

— Давай договоримся, в следующий раз ты мне сразу говоришь правду, а не придумываешь всякие небылицы.

— Угу, — кивнул я, с удовольствием уплетая свое любимое блюдо на завтрак — яичницу с беконом.

После вчерашних вечерних приключений аппетит у меня разыгрался просто жуткий. Я ведь вчера и не ужинал толком. Дед как будто и сам почувствовал, что сегодня я буду голоден больше обычного, поэтому приготовил мне усиленную порцию.

Он еще немного пожурил меня, но к тому моменту как пришло время кофе с пончиками, он уже сменил гнев на милость и успокоился. Вот только оказалось, что дедушка, это только начало.

Едва я закончил с завтраком, как мне позвонил Голицын, который потребовал от меня полного доклада о случившемся. Затем пришел черед матери, которая сообщила, что они с отцом очень волнуются за меня. После нее набрал Лешка, который тоже каким-то образом узнал про вчерашнюю историю. Вишенкой на торте стал Громов, которому не терпелось узнать во что это я снова вляпался.

Ну а после всех этих звонков к нам в гости завалилась целая делегация в составе Жемчужникова, Орлова и уже хорошо знакомого мне майора Воробьева.

Как только мы разместились в гостиной, меня вновь попросили рассказать историю, от которой я уже начал уставать. После того как я закончил, в комнате повисла тишина.

— Ты уверен, что именно так все и было, как только что рассказал? — первым нарушил тишину Орлов.

— Да вроде бы… — ответил я.

Все снова немного помолчали, а потом в дело вступил дядя Игнат.

— Максим, я тебе сейчас объясню, почему Иван Федорович так настойчив. Если, конечно, господин майор не возражает, — барон посмотрел на полицейского.

Тот поднял руки вверх и пожал плечами.

— Пожалуйста… Вам же не нравится, когда я это делаю. Тем более, что об этой новости уже весь Белозерск знает, — майор посмотрел на моего деда и добавил. — Да и Тимофей Игоревич здесь, ему тоже будет не лишним послушать.

Так… Какая же это такая новость, о которой знают все кроме меня? Интересно будет послушать. Я с любопытством уставился на Жемчужникова, и он не стал тянуть.

— Дело здесь не в спектрах, — сказал он своим фирменным голосом, больше похожим на змеиное шипение. — Точнее не только в них… За время твоей учебы на тебя нападали уже дважды и каждый раз, когда это случалось, ты видел какого-то человека.

Он выразительно посмотрел на полицейского, который делал вид, что усиленно изучает собственную правую руку. Такое ощущение, что у него там шестой палец вдруг вырос.

— В первый раз тебе не очень поверили, во второй раз тоже не нашли никаких подтверждений твоим словам… Никаких прочих следов, кроме тех, которые оставил ты и Егор Шаповалов.