Ножи вновь пришли в движение и начали чертить сложный узор перед лицом Баскакова, который после слов барона совсем пригорюнился. Ему послышалось, или этот псих и правда только что ему угрожал? Да еще чем… Дикость какая-то доисторическая.

Ладно бы сказал, что Нарышкин намерен запросить компенсацию за неудобства. Такое Петр Федорович еще мог понять. Раз уж князь его переиграл, так тому и быть. Он готов решить вопрос деньгами, как это принято у нормальных людей. Зачем же присылать этого патлатого психа с ножами? Что за новости? Как теперь быть?

Вот как… Для начала нужно выбраться из этой комнаты, а дальше будет видно. Граф был наслышан о возможностях Нарышкина в этом городе, но никогда не сталкивался с князем, поэтому сильно сомневался в том, что Жемчужников сейчас говорит ему правду.

Совершенно не значит, что дочь Паровозова находится на свободе. Скорее всего барон блефует. Одно дело выяснить где находится девчонка и совсем другое — вытащить ее. Тем более, что он сегодня усилил там охрану, будто почувствовал в этом необходимость.

Да, совершенно ясно — этот тип ему врет. Даже если не врет, всегда можно решить проблему с Нарышкиным, а не с этим психопатом.

— Так я жду ответа, граф, — барон напомнил о том, что он только что задал ему вопрос. — Что скажете? Знали или нет?

— Знал, — ответил Баскаков и гордо поднял подбородок. — В любом случае, я намерен обсудить создавшуюся ситуацию с князем, а не с вами. Думаю, я смогу компенсировать ему неудобства.

— Да неужели? — барон хлопнул себя по ляжкам и уселся на стуле поудобнее. — Вы забавный, граф… Думаете сможете бросить пару золотых и князь забудет обиду? Тогда я вас разочарую — не получится. Придется отдать гораздо больше чем вы думаете и не только вам.

Жемчужников широко улыбнулся и закинул ногу на ногу.

— Но вы не переживайте, это коснется не только вас. Думаю, ваш приятель Регель тоже захочет в этом поучаствовать. Почему-то мне кажется, что без него в этом деле не обошлось. Я ведь прав?

— Катитесь к черту, барон! — не выдержал граф, с которым так уже давным-давно никто не позволял себе разговаривать. — С чего вы взяли, что я стану отвечать на ваши идиотские вопросы?

Баскаков попытался встать со стула, но к своему ужасу обнаружил, что он не может этого сделать. Видимо Дар этого психопата позволял ему не только фокусничать с ножиками, но и еще кое-что.

— Будете отвечать, граф, я вас в этом уверяю. Даже станете меня умолять, чтобы я задал вам побольше вопросов. Лишь бы только убрал подальше своих маленьких блестящих друзей, — ножи в этот момент одновременно замерли и засветились синим светом. — Не верите? Тогда начнем помаленьку.

Один из ножей медленно приблизился к ноге графа, а затем с хирургической точностью начал вспарывать штанину. Баскаков смотрел на то, что происходит, и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Как будто они напрочь отнялись.

Единственное, что ему остается, это закричать. Других вариантов нет. Граф попытался это сделать, но не смог! Его охватила паника, а на лбу выступил пот. Как такое может быть? Неужели этот гаденыш настолько силен? Сучья магия, мать ее!

— Граф, мне кажется, вы что-то начали понимать, — с улыбкой продолжил разговаривать с ним Жемчужников. — Может быть, уже даже готовы ответить на некоторые мои вопросы. Но я не намерен вытягивать их из вас. Хочется, чтобы вы сами с большим желанием спешили поделиться со мной информацией и отдать долг, который у вас появился перед моим сюзереном.

В этот момент Баскаков почувствовал, что нож добрался до его ноги и замер, как будто раздумывал что ему делать дальше. А затем его тело пронзила такая острая боль, равной которой ему не приходилось испытывать. Казалось его тело разорвет на маленькие части от нее.

Однако не разорвало… И сознание он не потерял… Лишь только боль стала еще сильнее…

К тому времени, когда Катя Паровозова пришла в себя, мы уже полчаса как были на базе «Теней». За это время я уже успел выслушать истории всех призраков. Вполне ожидаемо, что каждый из них приписывал все заслуги себе. Зато вину за лишний шум никто на себя брать не хотел и все дружно валили все на охранников, среди которых оказалась парочка Одаренных.

— Да ладно тебе, Громобой… Еще скажи, что это не ты во все стороны Огненными Шарами швырялся, — напомнил ему про подвиги Болотников.

— Так, а я этого и не отрицаю, — пробасил Федор. — Но я же не просто так от нечего делать ими швырялся! Я же в этих уродов их бросал! Видел, сколько их было? Не знаю, что там Ибрагим насчитал, но только я шесть штук уложил. Откуда он взял, что их всего восемь?

Кстати, да. Вопрос интересный. Охранников оказалось больше не только во флигеле, в котором держали Паровозову. Их и в доме было почти пятнадцать человек, если сложить всех, с которыми разделались призраки.