Грыз понимал, что их смущало, но, будучи орком, прошедшим обучение у Худжгарха, знал, что другого пути у них нет.

— Братья! — начал он снова, подождав, когда его командиры хорошенько поразмыслят. — Вы задумались о том, что мало доблести в такой войне, и я вас понимаю. Но задумайтесь вот о чем. Вы все любите охотиться на пустынных ролдов. [68] У него клыки и сила в лапах. Скажите мне, кто-нибудь из вас пойдет на него охотиться голыми руками, имея в качестве оружия только свои зубы?

— Грыз, это глупо, — ответил самый старый из командиров. — Любой самый сильный орк слабее ролда. Что за вопрос?

— А вопрос, Чакраг, я задал неспроста, — невесело ухмыльнулся Грыз.

Он знал, как трудно ломать косность мышления у его соплеменников, как трудно они воспринимают все новое, цепляясь за древние предания и традиции, ведущие к погибели.

— Вы знаете, что на хищника нужно выходить с длинным тяжелым копьем и на лорхе. В схватке с ним вы используете свое преимущество в разуме, и, если на помощь самцу придет его прайд, что вы сделаете?

Вновь ему ответил Чакраг:

— Знамо дело, Грыз, постараемся удрать. В схватке со злым прайдом не выжить. Здесь нет ничего позорного. Только глупец отважится на такую схватку.

— Значит, в схватке с прайдом надо думать и взвешивать свои силы, а в схватке с этими степными гиенами надо выйти и погибнуть? Так, что ли, Чакраг? — Грыз вновь ухмыльнулся, показав желтые клыки. И, не давая тому ответить, веско продолжил: — Нет разницы, сражаться с прайдом ролдов или со стаей отступников, что прикрываются именем Отца и убивают детей и женщин. Они не орки и недостойны нашей чести. Они подлые гиены. А против таких хищников мы будем воевать как на охоте: выследил и убил. — Он выпрямился и грозно посмотрел на соратников. — Мы выходим на охоту, братья!

Где-то в открытом космосе.

Я, наверное, никогда не выберусь из вентиляционной системы корабля. Вот уже несколько дней я передвигаюсь только по воздуховодам, словно какая-то крыса или личинка, ползая и попискивая, замирая, чтобы не выдать себя, и убегая от дронов-разведчиков. Я изучил многие ходы и ориентировался в них как у себя дома. Мне не было больше нужды ломать решетки и изолирующие люки. Их открывал мой дрон, что теперь постоянно следовал за мной. Из еды у меня были таблетки сухпая. Воду приносил тот же дрон, спустившись в какую-нибудь свободную каюту. Я был черен от налипшей пыли и гол.

Мой путь неизменно лежал к корабельной тюрьме, но путь этот был извилистый, как американские горки, что я видел когда-то по телевизору. Вниз, вверх, вбок, и снова вниз, и снова вверх.

На корабле было спокойно, видимо, меня перестали искать. То ли решили, что я помер, то ли подумали, что если меня не трогать, то и проблем нет. А корабль можно прошерстить и в доке причала по прибытии на базу. Так что время у меня еще было и определенная степень свободы тоже.

После долгих мучений и поисков обходных путей я пробрался к трюму, где располагалась корабельная тюрьма. Тут было полно всевозможных датчиков. Датчики движения, датчики, реагирующие на изменения объема пространства, лучи, пересекая которые неведомый нарушитель поднимет тревогу.

Я даже удивился такой предусмотрительности: не тюрьма, а настоящий "Форт Нокс".

— Брык, что будем делать? — спросил я помощника.

— Вы о чем, командор? — отозвался голографический субъект.

— Я о том, что здесь сплошная зона контроля, даже вон дроны на стенах висят. Как пройти ее?

— Мм… подумаем. — Луковая морда уморительно нахмурилась и приложила руку к подбородку. Так он провисел недолго. — Придумал! — воскликнул Брык. — Мы отключим все системы контроля, и ты, командор, проберешься внутрь.

— Брык, — недовольно поморщился я, — если отключить системы контроля, то на корабле сразу поймут, что произошло что-то неладное и сюда направятся специалисты. Они выяснят, что было несанкционированное отключение, и усилят караулы, а кроме того, начнут лазить по вентиляции.

— Ага! Тогда мы сделаем по-другому. Я пущу на этом промежутке запись, дам картинку того, что было раньше, а ты проползешь. Я на время заблокирую этот участок. Потом пущу просмотр в реальном времени. Датчики на время тоже отключу, но при контрольном просмотре система выдаст сбой программы и номер ошибки. Дежурный посмотрит по камерам, что прорыва периметра не было, и устранит ошибку.

Я вздохнул, на безрыбье и рак рыба.

— Давай, мастер, делай.

— Готово, командор.

Мне не нужно было дополнительного приглашения. Согнувшись в три погибели, так как воздуховоды стали узкими, я пополз дальше.

Сначала был узкий коридор, и в нем ходил часовой, отмеряя шаги. Десять шагов вперед, десять шагов назад. Вдоль коридора были расположены наглухо закрытые двери. Стараясь не шуметь, прополз над головой часового.

Я заглядывал через решетки в ближайшие камеры. Там было темно, как в склепе, который мы с Шизой однажды самонадеянно посетили. Но в одной я увидел шевеление и изменившейся рукой срезал крепежные элементы с вентиляционной решетки, стараясь производить как можно меньше шума. Потом осторожно спрыгнул вниз.