— Ну вот, теперь мы в безопасности, — повернулся я к нареченной и ушел, оставив ее стоять с открытым ртом.

— Фома, готовь завтрак, — приказал я ученику и достал "примус".

У меня был примерный план, как избавиться от врагов. Ров, что сделал малыш, был специально неглубоким, и я предполагал, что орки начнут его засыпать, чтобы сделать проходы. Но засыпать на трех, максимум на четырех направлениях. Нас мало: восемь ездовых орков из рода Гремучих Змей и нас четверо. Это ничто против пяти сотен бойцов. Проделав проходы, они ринутся к нам.

Вот тут я задумал преподнести им сюрприз. Ту шутку, что я сотворил с исчадиями в мертвом городе. Раздам свитки массовых телепортов и постараюсь отправить орков в гости в лес. Надо только как-то заманить их, чтобы они перли напролом, не замечая ловушки.

Вернулась обескураженная воительница, долго смотревшая на неожиданно возникшее чудо. Грудь ее теперь была целомудренно прикрыта кольчугой. Она встала рядом и, возвышаясь надо мной, стала высказывать свое мнение.

— Это ты здорово придумал, вырыть яму. Но из нее нам хода нет. А муйага скоро засыплют ров и ворвутся сюда. Надо еще что-то делать… Ирридар.

— Пусть засыпают. Присядь, я расскажу свой план. И вы тоже садитесь, — приказал я Фоме и Гради-илу.

После моего рассказа эльфар как-то по-новому посмотрел на меня и, подумав, произнес:

— Да, это может сработать.

Я раздал свитки телепортации. После чего мы демонстративно, на виду муйага сели завтракать.

Орки, увидев неожиданно возникшую преграду, подскакали к ней и завизжали от злости. Переправиться через ров они не могли, и несколько обозленных орков пустили в нас стрелы. В ответ я в плотную толпу гомонящих орков запустил ледяные иглы. Несколько воинов упало, толпа заволновалась и отхлынула назад, натягивая тетиву на луках. Но прозвучала лающая команда, и орки спрятали луки в налучи. Тот, кто подъезжал к посольству, осмотрел ров и, как я и предполагал, стал раздавать приказы. Орки рассыпались и стали собирать землю в бурдюки. Работа долгая, на всю ночь. Но я недооценил энтузиазм врагов, они стали засыпать ров и создавать не четыре прохода, а сразу восемь. Увидев это, Ганга забеспокоилась.

— Студент, ты видишь, что они делают?

— Вижу, Ленея.

— Я не Ленея. Я Ганга с рождения.

— А я с рождения Ирридар, — ответил очень спокойно, стараясь внушить ей уверенность. И, чтобы отвлечь ее от беспокойства, приказным тоном сказал: — Иди и позли своих врагов. Вы тоже идите и начинайте их оскорблять, — перевел я взгляд на Фому и разведчика. — Претворяйте в жизнь мой план.

Сам же улегся в тени повозки и сунул в рот стебелек. Фома и эльфар сразу отправились ко рву, и оттуда послышались их язвительные комментарии. А девушка задержалась.

— Ты чего командуешь? — возмутилась она.

Понимая, что строптивость избалованной вниманием и почитанием небесной невесты нужно ломать во избежание дальнейших проблем, я нагнал в ауру страха и гаркнул:

— Бегом, ругать орков!

Ее словно запустили из пушки. Лорхи, стоящие рядом, взволнованно замычали, и мне пришлось их успокаивать. А орчанка, стремительно стартовав с места, еще на бегу заорала во все горло какое-то оскорбление муйага на непонятном мне языке.

— Так-то гораздо лучше, — оставшись один, проговорил я.

Муйага трудились весь день и в восьми местах заполнили ров наполовину. Они визжали, ругались, даже пытались плеваться, а мои ребята и орки Ганги сидели метрах в пятидесяти от края рва и смеялись над ними. Я встал, подошел к одной возводимой переправе, у всех на глазах развязал завязку штанов и помочился на кучи земли. Это было самое что ни на есть несмываемое оскорбление для орка. Они стали визжать и орать еще громче, а несколько самых разгневанных запустили в меня копья. Я перехватил их в полете и отправил обратно, поразив всех троих копьеметателей. Одновременно с этим мой малыш разрушил их труды, выровняв дно рва.

Увидев, как оно, смоченное моей мочой, быстро разравнивалось, орки обалдело замолчали. Перестали смеяться и наши. Все тупо смотрели на выровненное дно, не веря своим глазам.

— Эй, басурманы! — крикнул я оркам. — Чего встали и разинули рты? Работайте давайте. Видите, земли мало.

Вперед выскочил тот самый молодой орк:

— Чего ты прячешься, хуман, за ямой, выходи на поединок!

— Не могу, дуралей. Не видишь, что ли, яма какая широкая. Хочешь сражаться — кидай в меня копье. Потом я в тебя. Все по-честному. Или ты только с бабами привык сражаться? — загоготал я.

Орк, не отвечая, размахнулся и запустил в меня свое копье. Я играючи его перехватил и вернул так быстро, что он ничего сделать не успел. Тяжелое копье вошло ему в грудь, пробило кожаную кирасу и вышло со спины. От удара он завалился на спину и повис на древке. Копье глубоко вошло в землю, а орк остался висеть на нем, безвольно раскинув руки.

— Есть еще желающие выйти на поединок? Или среди вас одни женщины? — подзадорил их я. Я бил по больному месту — по их гордости — и добился своего.