— Оставляю вас здесь. Сам не могу посещать этот дом часто. Сами знаете почему. Но за вами присмотрят мои люди, если что-то будет происходить необычное, мне дадут знать. В общем, обживайтесь.

— Спасибо, Ирридар, — поблагодарила Крома, а Аврелия подошла и обняла меня за пояс, прижалась крепко, подняла свои голубые глазки и произнесла:

— Я буду скучать, Ирри.

Она назвала меня так, как Ирридара называла мать. Потрепав ее по голове, я поцеловал ее в лобик, подмигнул и сказал:

— Не скучай, крошка. Я постараюсь прислать тебе наставника — снежного эльфара.

И так же, как Демон, развернулся и вышел — с облегчением, с чувством выполненного долга, со спокойствием на душе.

В тюремном блоке раздался шум, и к нашей камере устремилась Гаринда в окружении мужчин и женщин. Она пораженно уставилась на нас, обедающих, и еле смогла произнести:

— Ваша милость, как же так?

— Вот, Гаринда, схвачен как преступник и пират и заточен в тюрьму вместе со своей службой безопасности. Проходи, тут еще место есть.

Но женщина была весьма решительна и долго в смятении не пребывала.

— Сейчас же откройте камеру, — строго приказала она, — и выпустите его милость.

— Нет, Гаринда, пока я не поем, отсюда не выйду. Проходи, камера — лучшее место для душевного разговора. Присоединяйся к трапезе, — сделал я приглашающий жест рукой. В моих глазах был смех, и она его увидела.

— С удовольствием, ваша милость, — прощебетала она совсем другим тоном и прошла в камеру, игриво покачивая бедрами. Опустилась на колени и осторожно взяла кусок мяса. Попробовала, прогудела: — О-о-о… — Махнула сопровождающим рукой и прошамкала: — Идите.

Да, эта женщина умела управлять и заставить себе подчиняться — ее сопровождение без слов исчезло из тюремного блока.

— Так его милость — это вы, — покачал головой Карл, задумчиво уставившись на меня. Осмотрел мой костюм, потом нож и вилку. — У вас что там, в княжестве, доисторическая эпоха?

— По-разному, — ответил я, не желая вдаваться в подробности.

Разговоры за столом всегда более открыты и содержательны, но открывать более необходимого я не собирался. Были и такие миры, где люди стали отдаляться от преимуществ цивилизации и переходили на натуральное хозяйство, здесь их называли примитивными мирами. Они поставляли натуральные продукты, что стоили очень дорого, и жителей этих планет это вполне устраивало. Они превращались в аграрные придатки большого мира.

Я посмотрел, с каким наслаждением женщина ест мясо, едва ли не порыкивая, как хищница, добравшаяся до добычи. Такая действительно могла откусить нос кому угодно.

— Гаринда, с учетом того, как ты смогла организовать пленников, я решил от имени ее высочества предложить тебе должность губернатора Новоросского княжества на торговой станции. Бран так и останется полномочным послом и генеральным консулом.

Гаринда, не возражая, согласно кивнула, я налил ей вина и подал бокал.

Итогом нашего тюремного совещания стало назначение губернатора, ее службы безопасности и определение планов на будущее. Кроме того, возник вопрос, что делать с теми, кто не являлся новороссцем, но был рабом у пиратов. Оставлять их здесь было бессмысленно, а перевозить на станцию не представлялось возможным. Я не собирался кормить и содержать такую ораву из нескольких сотен мужчин и женщин, умеющих только работать в добывающей отрасли. Кем бы они ни были до пленения, но им всем внедряли "социалку", вытаскивая их нейросети, и давали базы по специальностям, связанным с добычей ископаемых. Короче, на станции они стали бы бесполезным грузом и обузой. Оставлять здесь — это снова ввергнуть их в пучину рабства. У нас говорили: свято место пусто не бывает. Уйдем мы, придут другие любители легкой наживы, и снова силой поработят бедолаг. Забирать себе эту базу — означало терпеть убытки, которые меня разорят.

— Отправь их на свой материк, у тебя есть инженерный комплекс, идеально подходящий для жизни и работы, заключи договор с колонией о совместной добыче и охране, и всего делов-то, — встряла в мои рассуждения Шиза.

— А почему бы и нет, — согласился я. Когда надо, она бывает умницей.

— Госпожа губернатор, собери… — Я запнулся и поправился: — Соберите всех, кто не являются новоросскими подданными, говорить буду, — после обдумывания предложения Шизы и придя к выводу, что она права, приказным, начальственным тоном дал я распоряжение женщине.

С этой дамочкой надо вести разговоры конкретно и показывая ей, что она в подчинении, что между нами есть определенная дистанция, которую сокращать не следует. Я уловил ее крамольные мысли отблагодарить меня за спасение по-своему. И, принимая во внимание ее решительный характер и что она на полпути не остановится, принял превентивные меры.

— Будьте готовы доложить о проделанной работе, — еще строже сказал я и добавил в общую атмосферу совсем чуть-чуть ужаса.

Но и этого оказалось много. Все, кто жевал, как подавились и со страхом, как-то исподлобья посмотрели на меня. Я видел, что их пробрало и все глупые мысли, которые могли появиться в их головах, смыло волной страха. Теперь перед ними сидел не молодой повеса, устроивший застолье, а жесткий, властный господин, сумевший захватить базу и уничтожить пиратов.

Гаринда вытерла рот, поднялась очень так живенько, словно ее толкнула скрытая пружина, и на ходу, убегая, протараторила:

— Все исполню, ваша милость.

— Ну а мы, раз все обговорили, тоже будем собираться, — сказал я, и никто не смог не то что возразить, просто высказать свое мнение. Я убрал ковер, посуду и приборы, угощение все слопали, а вино выпили.

— Карл, — обратился к новому главе безопасности, — приступай немедленно к работе. Просмотри всех наших людей, всех шахтеров, не затесался ли к нам агент пиратов. Не верю я, что таких не было.