Макс Манн очистил яблоко, протер лезвие двумя пальцами, рискуя повредить как лезвие, так и пальцы, сложил нож. Нарезать плод на ломтики Макс не стал, зубы у него сохранились свои, причем в отличном состоянии.

Вонзить прекрасные зубы в сочный бок Макс не успел, пластинка в его черепе завибрировала. Макс достал коммуникатор, прижал ладонью к колену пытаясь дотянуться пальцами до кнопки вызова. Делать подобные манипуляции одной левой рукой было дико неудобно, выбрасывать же яблоко не хотелось.

– Где ты? – вопросил Стайл вместо «здрасте».

– У тебя в парке. Сижу на скамейке, смотрю на фонтан.

– Я ж еще воду не пустил.

– Далась мне твоя вода, что я воды не видел?

– Кончай созерцать пупок, поднимай задницу и тащи ее в дом. Я тебя кофе напою.

– И без твоего кофе башка трещит, – проворчал Макс, но задницу поднял.

Стайл встретил его на кухне. Сунул в руки чашку, из которой струился такой волшебный аромат, что Макс предпочел забыть о головной боли.

– Как тебе пресса? – спросил он Стайла.

– Будто бы ты сам не читал.

– Представь себе, не успел. Такое приятное утро, хочется дышать воздухом, смотреть на небо и вовсе не думать о каких-то там статейках.

– Завидую. А между тем, статейки роскошные. Кира была права, общественность нас на руках носит.

– И даже Алекс Каро?

– Молчит, мерзавец.

– Ну конечно, ругать нас не за что, хвалить гордость не позволяет.

Стайл кинул чашку в мойку. Забурлила вода, фарфор покрылся розовой пеной.

– Шут с ней, прессой. Мне нужен Эрик, куда подевался наш гений? – он постучал пальцем по интерфейсу.

– Эрик? Эрик? Эрик?

– Здесь я, здесь, не шуми, Мо, – проворчал динамик.

– Где «здесь»?

– «Здесь дома». А что? Лег вчера в три часа сегодня. Вы без меня и пяти минут прожить не можете?

– Уже шестая пошла. Ладно, сиди в конференции, черт с тобой.

– И за каким пренеприятнейшим известием ты нас собрал?

– Приятным, Эрик, приятным. Концерн «Лунная дорога» чрезвычайно доволен нашими услугами. С чем всех и поздравляю.

– И что, лунатики готовы оплатить счета?

– Да оплатят они, куда денутся. Структура там сложная, на всякую бумажку пару дюжин подписей и печатей поставить надо. Пусть бухгалтерия их пинает. Важно другое – концерн запускает строительство аттракциона. Помните, дорогие друзья, мы говорили про развлекательный комплекс на Луне. Казино и детская площадка под одной крышей. Все техническое обеспечение, все мозги за нами.

– Во как. Честно говоря, не верил, что они решатся, – выдохнул Макс.

– Решились. «Лунатики» дают зеленый свет для всех наших экспериментов. В частности, синхронизации, о которой вы мне все уши прожужжали. Эрик, Макс, у вас все готово?

– Подшлифовать надо.

– Так шлифуйте.

Минут пятнадцать они обсуждали детали, потом Макс отправился в контору щедро рассыпать задачи перед подчиненными.

В машине Макс достал планшет и вызвал Эрика.

– А я только собрался вздремнуть, – проворчал Фромм.

Врал, в глазах его ни капли сонливости не наблюдалось.

– Эрик, ты не хуже меня понимаешь, это чуть ли не единственный шаг запустить «Шорох опавших листьев».

Эрик отвернулся от камеры, растирая лицо ладонями.

– Макс, ты уверен?

– Что тебя смущает, ну скажи мне. Это, прежде всего, твоя идея. Твоя и Кицунэ.

– Многое смущает. Например, что мы держим операцию в тайне от Стайла.

– И ты знаешь, почему.

– Да знаю я.

– Эрик, лучше пусть «листья опадут» на Луне. Жертвы будут минимальные, если до них дойдет, конечно. А до них не дойдет.

– Ну почему, почему ты так уверен, что все пройдет гладко?

– Да потому что робот не сможет причинить вред человеку. И мы с тобой вложили в этот барьер столько сил и мозгов, что на пятерых Эриков хватит. И десятерых Максов. И опять же Кицунэ, мы ведь верим Кицунэ, не так ли?

– Макс, она всего лишь девочка, ребенок.

– Наш любимый гениальный ребенок. Ошибок она до сих пор не допускала. И мы за ней присмотрим. Эрик, они будут строить комплекс года полтора, если не два. Мы всегда успеем свернуть операцию. Но готовиться надо начинать сейчас. Решайся.