Шрифт:
— Александр и Дарина, я знаю вас давно, вы мне как дети и дороги одинаково. Я рад, что вы соединили судьбы. Будьте счастливы. Горько!
Мы поцеловались. Витаутыч подошел и положил пухлый конверт — парни всей командой скинулись нам на отдых, будто в этом была необходимость.
Только я оторвался от губ Рины, как встала Ольга Владимировна, сидящая возле Рины, промокнула глаза и сказала:
— Детки! Вы такие красивые, таки хорошие! У меня была доченька…
Я сделал стойку на слово «была» — думал, что теща, теперь уже официальная, собирается излить яд, но нет.
— Единственная. Любимая, — она театрально всхлипнула. — А теперь… теперь у меня появился сыночек! Мир да любовь, дети!
Теща пробралась ко мне и давай тискать меня и обнимать, аж неловко стало. Приняла меня? Или у нее гнев на милость меняется по щелчку пальцев? Пообнимавшись, теща стала проталкиваться на свое место и вдруг схватилась за спинку стула, побледнела и вытянула шею вперед, как готовая атаковать кобра. Казалось, ее кудри превратились в змей и оскалили пасти на вошедшего мужчину с букетом белых роз. Заметив его, Рина тоже побледнела, схватила мать за руку.
— Мама, пожалуйста, только без сцен!
Теща вырвала руку, гневно сверкнула очами, и я понял: на свадьбу пришел тесть, и Дарина не знала о его визите.
Глава 17
Свобода!
Озверевшая Ольга Владимировна посмотрел на Рину.
— Это ты его пригласила?! Специально, да?
Рина встала, взглядом пригвоздила мать к стулу и рыкнула:
— Только попробуй быкануть!
Прищурившись, теща с укором покачала головой:
— Не ожидала от тебя… нож в спину!
— Я похожа на дуру? — Рина ударила кулаком о стол — теща аж подпрыгнула, как бокал на столе. — Оно мне надо, собственную свадьбу запороть?
— Но ты ему сказала…
Рина снова хлопнула по столу.
— Да, потому что он мой отец! Но не думала, что он приедет.
— Эгоистка! Только о себе думаешь! — Теща приложила руку к груди и стала имитировать приступ удушья, но была слишком румяной для человека, страдающего асфиксией. — У меня… сердце…
И снова хлопок по столу:
— Только попробуй устроить тут цирк и опозорить меня!
Пока они выясняли отношения, мужчина растерянно стоял в центре зала — совсем молодой в сравнении с Ольгой Владимировной, невысокий, светловолосый и ясноглазый, единственное их сходство с дочерью — бороздка на носу. И еще, пожалуй, форма носа.
Не зная, чего ожидать от тещи, я начал проталкиваться к выходу, рассчитывая вывести гостя из бара — от беды подальше. Остальным или не было дела до начинающейся разборки, или они делали вид, что ничего не замечают, только Димидко, на правах отца сидевший возле меня, поглядывал на мать и дочь с тревогой, не понимая, что происходит.
Я почти дошел к тестю, как вдруг теща издала протяжный стон — чтобы все слышали! — и начала, закатив глаза, медленно заваливаться, складываясь, как сдувающаяся резиновая фигурка — слишком аккуратно для теряющего сознание человека.
Одной рукой она незаметно придерживалась за стул, чтобы ненароком не расшибиться, вторую тянула к дочери, рассчитывая, что та ее подхватит, но Рина отступила в сторону, позволяя матери распластаться на полу в театральной позе.
Я остановился, потому что теща сама себя нейтрализовала, и спасать тестя и свадьбу было необязательно.
Только сейчас парни заметили, что мать Рины упала, и Микроб рванул ее поднимать, но решительная и злая Рина шагнула навстречу, выставив перед собой руку, и сказала как можно громче:
— Трогать нельзя, чтобы не навредить. Пусть лежит. Вызываем скорую. — Она поднесла ладонь ко рту и проговорила будто бы в телефон: — Алло, неотложка? Скорее приезжайте, женщине плохо… Не знаю, упала и лежит. Скорее всего, истерический припадок, но, может, и нет. Десять минут? Ждем.
Переступив через выпростанную руку, Рина зашагала к растерянному отцу, который был не рад, что пришел.
— Дочь, — пролепетал он, — прости, я не думал…
— Спасибо за испорченный праздник. Ты же знаешь, какая она! — Рина посмотрела на мать, которая все еще симулировала обморок.
Мужчина протянул бумажный пакет с подарком, обнял Рину. Она еще раз глянула на мать, отстранилась и жестом подозвала меня.
— Папа, познакомься, это Александр, мой муж.
— Саша, это Олег Игнатьевич.
Тесть прищурился, всматриваясь в мое лицо.
— Где-то я тебя видел…
— Александр Нерушимый, — сказала Рина. — И это теперь моя фамилия.