Вокруг три стены из бетона, вместо четвёртой – решётка. Пытаюсь раздвинуть прутья, но ничего не выходит. Связи нет, неофон остался на столе в зале заседаний. Смогу ли я выбраться отсюда? Внезапно слышу за стеной какой-то шорох и стук.

– Кто здесь? – спрашиваю в пустоту.

– Говорите тише, – хриплый голос раздаётся из соседней камеры, но откуда-то снизу.

Подхожу ближе и сажусь спиной к стене, чтобы лучше слышать собеседника.

– Прайм. Меня зовут Ричард Прайм. Возможно, вам знакомо это имя, – негромко говорит он.

Кажется, я видел его в газетах несколько дней назад. «Министр внутренних дел Ричард Прайм ушёл в отставку», – гласили заголовки. Но если так, что мистер Прайм делает в этой камере?

– Знакомо, – отвечаю ему, – А я Хосе Кортезо, заместитель мэра Читта-ди-Маннари.

– Виделся с вашим отцом, – вспоминает он.

– Простите моё любопытство, мистер Прайм, но как вы здесь оказались?

– Это долгая история, Хосе, – он перешёл на шепот, – Когда Диего занял кресло мэра, не все были довольны его работой.

– Кажется, я догадываюсь, почему, – намекаю на свой ошейник.

– Он нашёл способ сдерживать зверя. Сначала всё шло хорошо. Преступность снизилась вдвое, но Диего этого было мало. Он решил, что людям не место в нашем городе. Захотел всех сделать оборотнями, а ошейники использовать для контроля над новообращёнными.

– Немыслимо, – качаю головой.

– Я подумал так же и оказался здесь, – вздыхает мой собеседник, – Ведь я слишком хорошо осведомлен о делах Диего. Вижу, он добрался и до вас.

– Неужели ничего нельзя сделать? Президент в курсе? – спрашиваю в надежде найти хоть малейшую зацепку.

– Президенту нужно было навести порядок в столице. Он увидел результат и был доволен. Сомневаюсь, что его посвятили в детали, – усмехается мистер Прайм и добавляет, – Но надежда всё-таки есть. Мой поверенный человек должен доложить президенту о том, что я нахожусь здесь и предоставить компромат на Диего.

– Если ваш человек ещё жив, то мы выберемся отсюда, – огорчённо вздыхаю, ведь шансов у нас немного, – Но меня интересует ещё один вопрос: как снять этот чёртов ошейник?

– Ключи есть у Диего и его людей, – говорит он, – Достать их не составит труда, если выберемся.

Не нравится мне это «если». Значит, мэру было мало столицы, он решил ещё и в нашем городке навести свои порядки. А что дальше? Займёт место президента, а на него наденет ошейник и отправит гнить в тюрьму? Нужно его остановить. Только как это сделать я совершенно не представляю.

Время движется мучительно медленно. Кажется, о нас все забыли. Мистер Прайм почти не разговаривает со мной. На вопросы отвечает односложно и коротко, словно ему трудно дышать.

Очень хочется пить, не говоря уже о еде. Пытаюсь уснуть, но из-за ошейника толком ничего не выходит. Окон в подвале нет. Даже не понятно, сейчас ночь или уже утро. По моим ощущениям прошло больше суток.

Горько усмехаюсь своим мыслям. Понимаю, что не успел приехать к Катрин, не сдержал своё обещание. Как же я буду смотреть ей в глаза, когда вернусь? Если вернусь…

Я прекрасно понимаю, почему отец и Тони, гнали меня подальше. Наши отношения с Катрин казались им неправильными, ведь у меня уже есть истинная.

Когда Джули пропала, её след растворился в городе, словно её никогда и не было. Но тогда мы не знали, что существует способ сдерживать зверя. Внезапная догадка осенила меня: что если на неё одели такой же ошейник? Но кто мог это сделать? Не Мелинда же сотворила такое с собственной дочерью?

Мысли в голове путаются, то и дело возвращаются к Катрин. Должно быть ей сейчас тяжело. Что она подумает обо мне? Сможет ли понять? А главное, увижу ли я её когда-нибудь?

Меня клонит в сон. На какое-то время отключаюсь.

Пробуждение было резким. Слышу звуки стрельбы откуда-то сверху. Крики, непонятная борьба. Люди в форме полицейских открывают камеру. Смотрю на них сонными, ничего не понимающими глазами.

С меня, наконец, снимают ненавистный ошейник. Вдыхаю полной грудью. Зверь тоже ослаб, но я его чувствую. Это не может не радовать.

Полчаса спустя мы с мистером Праймом слегка помятые сидим в зале заседаний. Сюда привели нас полицейские. Диего нигде нет.

Жадно пью воду из бутылки, но отставляю её в сторону, когда в зал входит президент.