Его знакомые женщины и девушки разных возрастов были абсолютно убеждены, что с этим симпатичным и физически крепким парнем можно только вести беседы. К большему он не готов. Морально не готов общаться с женщинами так, как следует.

Одна, можно сказать, миловидная девушка при встрече с ним вдруг вспомнила, что когда-то очень давно, в свои тринадцать лет была дёвственницей. Но вдруг скромно и с некоторой внезапной растерянностью предложила юному Кадабракину сыграть с ней несколько партий в шахматы. А ведь она не имела ни малейшего представления об этой странной и, возможно, занимательной игре.

Просто она уподобилась своему собеседнику и впала в бескрайнюю застенчивость, как лягушка во время заморозков в анабиоз. И даже не важно, что ей давно уже стукнуло далеко за пятьдесят лет. Стала недотрогой – и точка! Ведь в нашей суетливой жизни и не такие чудеса происходят.

К своему двадцатитрёхлетнему возрасту студент политехнического университета Абран Кадабракин ничуть не изменился. Постоянно перед представительницами противоположного пола демонстрировал железобетонную нерешительность. Но при этом он, почти выпускник вуза и, в основном, положительный гражданин огромной страны занимался спортом, физически был развит и внешне привлекателен.

Да и, без всякого преувеличения, после завершению учёбы, в недалёком грядущем, согласно выданному документу, он намеревался сделаться инженером-технологом по производству мебели…

Но будущего солидного и перспективного молодого человека никто и никогда и не думал критиковать за его излишнюю застенчивость по отношению к женскому полу. Это было бы опасным занятием по той простой причине, что, в какой-то степени, душевный парень может невзначай так ударить по зубам обидчика, что их вставлять уже и не придётся. Не получится.

А вот искусственные челюсти, всегда, пожалуйста. Тут «волшебники в белых халатах» любому двуногому носорогу или бегемоту пойдут навстречу. Лишь бы они платили нормальные «бабки».

В принципе, вся молодёжная жизнь Абрана очень смахивала на полную неразбериху и абсолютное невезение во всём. Перед молодым человеком, особенно, в сексуальном плане везде и всюду там возникали преграды, то есть трудности, которых, в принципе, просто не должно быть.

При его колоссальном сексуальном влечении к противоположному полу застенчивость и нерешительность его в общении с девушками и женщинами приобрела, фактически такой вульгарный характер, что представительницы условно слабого и прекрасного пола попросту избегали с ним встреч. Зачем встречаться с Абранчиком, если он – ни богу свечка, ни чёрту – кочерга? А если выразится не так научно и ещё проще, то… ни рыба – ни мясо.

С ним практически было невозможно даже вести речи ни о каком половом сношении, и перспективой на эту тему даже и не пахло. Можно, конечно же, пару месяцев вести с девушкой разговоры о литературе, экологии и даже астрологии, но потом… Получалось, что в тот момент, когда она уже, что называется, созревала и готова была отдаться Кадабракину внезапно и решительно, даже на куче придорожного мусора, причём, принародно, он впадал в безумную застенчивость. При этом продолжал вести дикие беседы о повышении курса доллара или там… о жизни на Марсе.

Но такое ведь мерзкое издевательство над собой любая непорочная девушка могла простить два или три раза, но не больше. На четвёртый она просто имела полное право на то, чтобы плюнуть себе под ноги и, потупив взор, тихо и робко сказать, даже прошептать:

– Брезгуешь, скотина!

Вот и вся любовь… на основании глобальной скромности. А ведь с кем-либо из женского пола он безумно желал совокупляться, но вот не ведал, как и с чего следует начать. Может быть, думал: «Как же вот так можно таким мощным орудием мучить живого человека?». Получалось, что, в какой-то степени он и гуманист. А если разобраться, то ведь Абран – половой извращенец, лишивший счастья, пусть в молодые, но уже зрелые годы, возможно, около сотни дам, желающих оперативного сексуального простора.

Откуда вот такая преступная застенчивость в нём развилась, никто и не ведал. Даже мама с папой. Но вот и получалось, что юный гражданин Абран, фрагментами очень похожий на Аполлона Бельведерского, высокорослый и физически сильный, накаченный, по сути, ни пришей к одному месту рукав.

Но следует быть справедливым к молодому человеку и объективно заметить, что весьма странное «торможение» Абрана не стало его судьбой задолго до появления молодого человека на свет, то есть дело заключалось совсем не в его психическом заболевании и не в генах. Ведь его дед, а потом и отец в этом плане не были безумно скромны и насаживали на свои «стержни» всё, что шевелится. Разумеется, имеются в виду только особи женского пола.

Славная и замечательная фамилия древних волжских плотогонов Кадабракиных или поморских сказителей, а может, и каких-нибудь других слоёв дружного населения страны всегда заслуживала внимания и уважения.

Дедушка Абрана, доктор физико-математических наук в былые времена Назар Прохорович Кадабракин, который в своё время чуть было ни стал лауреатом Нобелевской премии за очень смелое, можно сказать, революционное открытие, был поистине творческим человеком. Он, как истинный математик дал своему сыну необычное, но оригинальное имя – Плюс. В дальнейшем и получился – Плюс Назарович. А какое ещё другое имя может дать своему чаду настоящий математик? Ни Минус же.