Немного приостановив процесс поглощения спиртного и съестного, Абран и Филимон принялись ставить палатку. Ведь совсем скоро наступит ночь, а в темноте заниматься благоустройством пусть временного, но жилья – самое последнее дело. Через минут пятнадцать-двадцать появилась и весьма озабоченная Снежана. С сумочкой через плечо, в джинсовом костюме кирпичного цвета. Разумеется, она не отказалась от водки, и практически в гордом одиночестве осушила пол-литровую бутылку.

Бесцеремонно и весьма грубовато Филик поинтересовался у девушки, где она так долго шарахалась, где её черти носили.

– Вот, именно, черти! – согласилась она. – Они меня и таскали туда и сюда по ромашковому полю. Если бы вы знали, что я видела, то поняли, почему я долгое время лежала в траве, как охотник на болотных куликов.

– И что же вы видели, Снежана? – робко поинтересовался Абран. – Наверное, летающую тарелку?

– Никакой тарелки я не наблюдала, Абран, – ответила Снежана. – Но я чётко видела самый настоящий НШО!

– Что это такое, рвать меня на мелкие части? – спросил Филимон, завершивший установку палатки. – Что такое НШО?

– Ну, что, вы совсем тупые оба, что ли? – сказала довольно пьяным голосом девица. – НШО – это неопознанный шагающий объект. С виду почти что человек, но рожа у него буро-жёлтого цвета. Глаз невидно совсем. От него несло такой вонью, что… Я была уверена, что он меня обязательно сожрёт, поэтому залегла на время в траву. Пережидала.

Наконец-то, к общему столу присоединились Абран и Филимон. Они задорно переглянулись, но не стали объяснять Снежане, что же произошло на самом деле. Но, ещё немного выпив, девица продолжала ужасный рассказ о жутком монстре.

Снежана ещё сообщила, что обратила пристальное внимание на то, как в травах в это время гуляла большая овчарка пастуха Федора Инисимова. Эта огромная псина под впечатлением увиденного жалобно заскулила и по самое горло зарылось в землю. Сам же Фёдор Геннадьевич бросился в сторону своего стада и надёжно укрылся от опасности, так сказать, за спины многочисленных коров. Но те тоже были не спокойны. Жалобно мычали.

Пастух сидел в зарослях ромашек и торопливо, и судорожно куда-то постоянно названивал по своему сотовому телефону. Но на том конце «провода» его усиленно, терпеливо и посылали туда, откуда он семьдесят лет тому назад выбрался на свет. Никто и ни в какое НШО, получается, не верил.

Только в отделении сельской полиции майор Этрускин по телефону дал Инисимову дельный и категоричный совет:

– Если, этот шагающий объект не опознан, Геннадьевич, тогда пойди и в срочном порядке опознай его!

– А потом, Илья Сёмёнович, – ответил пастух, – ты будешь опознавать мой труп. Но вряд ли опознаешь, потому что страшилище не оставит от меня даже старых костей. У меня сомнений на эту тему не имеется.

Этот жуткий разговор Снежана слышала, затаившись в густой траве и ромашках. Ей с лихвой хватило того, что старый пастух, который, в принципе, мог бы запросто в силу своего солидного возраста совершить какой-нибудь подвиг и посмертно получить медаль, отказался идти на контакт то ли с инопланетянином, то ли с нечистой силой.

Теперь ни Кадабракин, ни Дубоглазов не сомневались, что, именно, так во всём мире и рождаются легенды. Сначала их повторяют и редактируют на местном, «народном» уровне, потом – на общегосударственном, и окончательно они успешно пересекают рубежи самых разных стран.

Со временем они становятся необычными, зловещими и катастрофическими историями. Потом, уже на их основе, рождаются научные открытия, защищаются диссертации, создаются научно-исследовательские институты и самые обычные учебники для учеников средней школы, но, разумеется, и вузов.

Изрядно захмелевшая Снежана предположила, что это был самый настоящий гоголевский Вий, но только с жёлтой рожей. Разновидность такая. Наверное, его племянник. Приложив, указательный палец к губам, она шёпотом произнесла:

– Когда монстр бежал к реке, я заметила, что в правой руке он держал огромную и толстую кишку. Наверное, кого-то не успел доесть до конца.

– Это не кишка, – застенчиво и скромно произнёс Абран, отводя глаза в сторону, – это совсем… не она.

– Я хоть и молодая, но очень наблюдательное, – возразила девица. – То, о чём ты внезапно и решительно подумал, Абран, не может быть таких ужасных размеров.

Друзья не стали с ней спорить, переубеждать славную девушку. Пусть считает, как хочет. У страха глаза велики и в смятении или, к примеру, в нервном напряжении придумать запросто можно всё, что угодно.

В конце концов, уже поздним вечером, у костра, Снежана почти окончательно успокоилась, и Филимон Александрович вялым, но решительным голосом сказал:

– Пора уже вам, Абран и Снежана, использовать ваши половые органы на практике! Я не стану мешать и участвовать в самом процессе. Надо показать товар лицом! В этом ничего зазорного и необычного наблюдаться не будет, всё по-человечески. Встреча представителей двух противоположных полов. Полнее, традиционные и общепринятые отношения.