Каждый удар ладонями по инструменту сопровождался всполохом бирюзовых искр. Я понял главное – я могу это сделать. Действительно могу. И кажется даже начинаю понимать, как именно.

Навык синестезии был врожденным для многих сиин. Тренировки и испытания прабабушки часто были направлены на то, чтобы это признал и великий отец. Появлению этого навыка в числе доступных я нисколько не удивился, но очень обрадовался. А теперь внезапно обнаружил и неожиданное применение. Контроль цвета с помощью артефакта.

Нужно лишь услышать цвет и сделать его частью мелодии.

В логове зла мы я использовал тот же прием, но тогда я не понимал, что делаю. Теперь же я осознал, как насколько навыков связались в цепочку, позволявшую мне…

Взглянув вниз, я обнаружил неожиданные изменения на поле боя. В схватку с чудовищами вступили лидеры каменного воинства. Уже знакомая мне Огненный Опал, перешагнувшая за черту третьей сотни уровней, а также незнакомка – тощая темная фигура с серой каменной кожей и ярко горящие малиновым длинные кристаллические волосы. Эта была уровнем чуть поменьше.

Увы, таких воинов среди каменной армии было немного. Я нашел взглядом еще парочку перспективных камней, но прямо на моих глазах твари окружили одного из низ и разорвали на части, впившись двоящимися лиловыми клыками в светящийся кристалл.

И все же камни держались намного лучше, чем можно было предположить, глядя на разницу в уровнях и уязвимость ко вражеской проклятой силе. У меня действительно получилось. Я смог использовать силу своего цвета, чтобы оградить каменных монстров от пустоты. Но если я хочу, чтобы враждующие армии друг об дружку убились, то должен лучше стараться.

То, что начиналось как замешанный на надежде и желании выжить эксперимент, становилось реальным путем к спасению. Акустика пещеры позволяла разнести свою мелодию достаточно далеко, если я выложусь на полную, и тогда мне должно хватить силы переломить ход сражения.

Я сам не верил в то, что делал. Слишком это мне казалось невероятным. Нельзя одной мелодией настолько сильно все изменить. Но ход боя менялся, будто бы я управлял не сплетенной с цветом мелодией, а самим сражением.

Для этого лиир мне не потребуются агрессивный вой тишриты. Потому что это будет не боевая песнь, а нечто абсолютно иное.

Из инвентаря под тусклый пещерный свет появился второй хаани. Плачущий Лист, доставшийся мне от матери. Я захватил его с собой из Геотермы, но впервые вытащил из под слова силы. Он вовсе не был таким могущественным артефактом, как Равноденствие, но ему и не нужно. Главное – что его нежное минорное звучание поможет мне направить мелодию куда нужно.

Монстры внизу сражались друг с другом молча. Камни не разговаривали, равно как и порождения пустоты предпочитали использовать рот вовсе не для беседы. Ничто не мешало мелодии усилиться, и разлиться по полю боя эхом печальной мелодии хаани матери.

Равноденствие было иным. Мельхиоровый барабан имел и минорные, и мажорные ноты, а потому с ним в лиир грусть перестала быть абсолютной, и начало прорезаться яркое чувство радости и надежды. Я постарался возродить в своем сердце все самое светлое, что познал в жизни. Тепло семейных уз, любовь к близким, чувство благодарности и уверенность в лучшем. Любовь к своему родному краю и сородичам. Все то, что ненавидит и чему так отчаянно завидует Пустота. Узам, которые у нее нет и никогда не будет. Поэтому проклятая магия так сильно стремится все это пожрать, чтобы на миг, в момент насыщения, силой забрав чужую душу с ее чувствами и эмоциями, ощутить себя снова живыми внутри, словно в те светлые времена, когда никакой пустоты внутри них еще не было.

Все это, впитав в себя силу Цвета, встало щитом на пути у пустотных тварей. Чудовища наносили кристаллическим монстрам удар за ударом, но вся проклятая сила, заключённая в них, пожирала лишь эхо и звук.

Ряды кристаллических существ, из жалкой попытки отбиться теперь переходили в смелую контрнатаку. В бой пошли сильнейшие твари пустоты, нанося множество повреждений самыми разнообразными способностями, но клыки, когти, щупальца – все это стало куда хуже разрушать кристаллические тела. Сила проклятой сферы не исчезла, но заметно ослабла, и я вдруг понял, в чем причина таких резких изменений в сражении.

Те, на кого я уже привык даже внимания не обращать ввиду то, что уничтожал их массово своей силой. Высокоуровневые бесформенные камни, без счета гибнущие ранее от любого попадания пустотной силы, в одночасье стали тем, чем и должны были из своих сотых и двухсотых уровней. Грозной боевой мощью, почти неуязвимой для физических атак, а с моей подачи и защищенные от магии зла. Врага теснила самая многочисленная и самая ранее слабая каста кристаллических созданий.

Немногочисленные крысы погибли или разбежались, и на поле боя остались лишь все больше и больше сдающие свои позиции пустотники. Близилась победа камней, и я подумал, как бы не оказалось так, что я перестарался в своих действиях и теперь не смогу уйти от остатков живых камней. Их воинство было очень потрепано, но и такого количества для одного меня более чем достаточно.