Никита сразу вышел первым вместе с собакой. Он весь сиял от счастья. Я с улыбкой смотрела им вслед, а потом мои глаза снова вернулись к Сергею. Он был все так же хмур и задумчив, будто что-то его беспокоило. Может быть, он думает, что Ульяна будет злится? Ведь она ничего не знает про собаку. Только как можно злится, когда твой ребёнок так счастлив?

– Спасибо. Вы сделали своего сына очень счастливым. Я уверена, что Бруно всем понравится. Вам нужно тоже с ним прогуляться, вместе с сыном, – тихо проговорила я, неуверенно улыбнувшись. Он не смотрел на меня, казалось, что даже не слушает о чём я говорю.

– Ты выйдешь или будешь продолжать указывать, что мне нужно делать? – снова этот грубый тон.

Проглотив горький ком в горле, я вышла из машины. Я хочу засунуть его идеальное лицо в раковину, полную воды, и держать его там, пока из него не выйдет весь воздух. С ним нельзя быть доброй. Он такое отношение не понимает. Если понимает только грубость, то получит её.

Я никогда в жизни не был таким грубым с девушками. Всегда мог контролировать свои эмоции и сохранять спокойствие. Но она... Она умеет нажимать на нужные кнопки и выпускать всех внутренних демонов. Знает, как вывести меня из себя, словно была создана для этого. Грубость просто выбивается из меня как защитная реакция, позволяющая мне сохранить хоть какой-то контроль над ситуацией. Присутствие одной лишь ее вызывает во мне ярость, раздражение и доводит до крайности.

Я понял, что начать избегать ее было единственным разумным решением. Да. Взрослый мужчина и прячется от малолетки. Другого выхода не вижу, когда она слишком сильно влияет на меня. Я грузил себя работой и чтобы отвлечься от этой ситуации, я помогал Андрею с его делами в Москве. Это немного помогает мне не сойти с ума. А именно к этому всё и идёт.

После того, как я обсудил дела с отцом в кабинете, я направился в свою комнату, но меня привлекли крики из гостиной. Видимо, не только моё, но и Лизы, которая выходила из своей спальни. Мы вместе вышли в гостиную.

– Что здесь происходит? – спросила она резко, увидев Ульяну и Аню. Девушки, по-видимому, повздорили.

– Ульяна, в чём дело? – обратился я к жене, которая ринулась ко мне и обняла.

– Собака попыталась укусить меня. Я так испугалась и отмахнулась сумкой, чтобы защититься. Ты же знаешь, дорогой, как я их боюсь. А Аня с Леной начали со мной ругаться, даже не выслушав, – тараторила она с жалобным голосом.

– Ударила собаку, напугала Никиту, а виноваты мы. Как удобно, – усмехнулась Аня, гладя на нас. Я больше поверил Ане, чем Ульяне, потому что знал хорошо свою жену.

– Где Никитка? – я хмуро посмотрел на свою жену.

– Он с Леной, – ответила Аня.

С Леной... Черт!

Ульяна прижалась ко мне, но я был зол на неё.

– Идём, есть разговор, – холодно сказал я и направился с ней в нашу спальню.

– Что ты там устроила? Может скажешь, а? – спросил я, как только закрыл дверь.

Ульяна была сильно рассержена, когда мы приехали с собакой, но я думал, что ради сына потерпит. Она мне обещала.

– Ты веришь мне или им? – надула сразу губы.

– Наш сын любит эту собаку. Не устраивай больше из-за этого скандалы, – устало вздохнул. Я всегда готов идти на уступки, но порой это становится невыносимым.

– Мы с тобой договорились, что в нашем доме не будет блохастых животных. Но ты передумал и поехал за псиной, когда тебе об этом сказала эта содержанка, – выпалила она про Лену. Чувствую злость, которая поднимается к горлу.

– Прекрати её оскорблять, – предупредил я. – Я купил её, потому что наш сын этого хотел.

– Ты её защищаешь? Она нашего сына настраивает против нас! Постоянно с ним носится, он только про эту девку и говорит.

– Может быть, тогда стоило самой заняться сыном?
– спросил её с упреком.

А не ходить по тусовкам и салонам.

Хотелось мне добавить, но воздержался.

– Может быть, ей стоит прекратить жить за наш счёт? Собрали у себя дома всех нищих, – выплюнула она с презрением.

Я выразительно смотрю на Ульяну. Она выросла в богатой семье и родители ни в чём ей не отказывали. Моя жена получала всё, что захочет. Никогда не работала, может, поэтому с пренебрежением относится ко всему. Часто я замечал, как она грубит обслуживающему персоналу, но не обращал на это внимание. Сейчас вижу в ней не пренебрежение, а истинную злобу.

Почему я раньше этого не видел в ней?

– Что такое? – спросила она, заметив моё выражение лица.

– Просто первый раз заметил, что в тебе столько злости, – признался я задумчиво.

– Дорогой, я просто хотела, чтобы ты поверил мне, – Ульяна старается изобразить извиняющееся выражение лица, но у нее ничего не получается.

– Я опаздываю. Не расстраивай Никиту. Он любит эту собаку, ради своего ребёнка можно потерпеть, – бросил я сухо и вышел, не желая продолжать бессмысленный спор. Нужно было ехать по делам.