– Опять нашкодили, принцесса? – перехватили меня крепкие мужские руки.

Резко подняла взгляд, готовясь вырываться, но передумала. Это был Татинкор, которого мама называла исключительно детским именем – Татик. Больше никто себе этого не позволял. А всё потому, что он давно уже не мальчик, которого мама вытащила из трущоб (да и самого этого района уже нет давно). Сейчас Татинкор – правая рука главного мага Шамбуры Панока Кираске. И есть все основания, что со временем именно он станет главным магом, поскольку уже сейчас сильнее Панока.

А ещё это был высокий мужчина под два метра ростом, с широкими мощными плечами и с мечом за спиной. И вот зачем такому сильному магу меч? Но я всегда робела в его присутствии. Сама его аура давила на меня, заставляя отводить взгляд от тонких губ, изогнутых в кривой улыбке, от проницательных карих глаз под изломанными бровями.

– Я не специально, – выпуталась я из его рук. Меня не стали удерживать. А вот голос учителя позади заставил вжать голову в плечи.

– Это надо же! Разнесла мне всю лабораторию и удирает. Негодница вы, а не принцесса. Это ж надо же!

– Разнесла? – усмехнулся Татинкор. – Прямо совсем?

– Большая часть помещения теперь пустует. Стол в щепки разнесло, – выдохнул учитель рядом.

– Цела? – приподнял моё лицо за подбородок Татинкор, осматривая его и вглядываясь в глаза.

– Цела, – сглотнула я, часто моргая. Вот не должны карие глаза пугать, а я перед ним как кролик перед хищником замирала.

– Слава Богине, что невредима. Мне бы миледи голову лично за вас оторвала, – выдохнул позади учитель, а меня опять отпустили. Я даже шаг назад сделала.

– Неправда. Мама добрая, – возмутилась я наговору.

– Ага, как же, – опять усмехнулся Татинкор.

– Вы просто не представляете, какой страшной женщиной может быть миледи, если её довести. А вы прямо смерти моей хотите, принцесса Лефания. Если не от ваших «чудесных» зелий, то от миледи.

– Я не знаю, что с зельями не так, – закричала я, топнув ногой в отчаянии, – я ничего лишнего не делала. Все ингредиенты до смешивания проверила, как положено.

– Ага, зелье само взорвалось. А до него запенилось, ещё раньше стало вонять так, что дышать было невозможно. И каждое зелье само? – упёр руки в бока учитель. А мне было так обидно, ну просто до слёз. Только реветь я не собиралась, тем более перед Татинкором. У него небось таких проблем и не было никогда.

– Подождите. Само, говорите, – произнёс он задумчиво. – И давно такое стало происходить? Раньше всё было в порядке?

– Да, балуется просто. Сначала парней перекрашивала. – И дались им мои первые проказы. Всю жизнь, что ли, помнить будут? – Теперь вот что-то новенькое планирует, а оно у неё из-под контроля выходит.

– Учитель, не наговаривайте на меня. Я делала усиленную формулу желудочной микстуры. Ничего особенного. И в мыслях не было, – надулась я.

– Желудочная микстура не взрывается, – не унимался он.

– Прекратите. Что вы, правда? Надо подумать. Зачем принцессе обманывать? – неожиданно встал на мою сторону Татинкор. Вот уж чего не ожидала.

– Вы мне верите? – воспрянула я духом, даже в глаза ему заглянула. Только на меня не смотрели, задумавшись.

– Пойдёмте со мной, принцесса. Мне нужно кое-что проверить, – махнул он мне. Я же в недоумении смотрела ему в спину, а потом перевела взгляд на учителя.

– Иди, а я опять убираться в лаборатории. Такими темпами мне новую скоро строить придётся.

Я припустила за магом, который даже не оглянулся, о чём-то усиленно думая. Мне же оставалось только идти за ним в ожидании чего-то особенного. И волнительно так было, будто чуда ждала.

Мы шли и шли коридорами дворца. И я даже поняла, что ведут меня в святая святых – мастерскую самого верховного мага. Теперь стало тревожно. Зачем нам к магу?

Татинкор без стука открыл дверь и спокойно вошёл, но стоило ему сделать пару шагов внутрь, остановился. Раздался женский «ой», а меня задвинули за широкую спину. Что там? Мне же не видно. У, вымахал – не обойти.

– Мог бы и постучать. Когда уже научишься? – раздался недовольный голос верховного мага, а мимо меня проскочила Ююка, с некоторых пор мамина личная помощница. До этого долгие годы была личной горничной, несмотря даже на беременности и семейные заботы. По её пунцовому лицу я поняла, за чем мы их застали. Теперь и я покраснела, хотя ничего не видела. А потом безответственной меня называют…

– Поздно уже. Неисправим, – в голосе Татинкора слышалась явная насмешка, а разведённые в стороны руки добавляли картине забавности. – Я к тебе кое-кого привёл.