Мы выехали рано, раньше остальных караванов, поэтому никто впереди не маячил и ехать не мешал, во всяком случае, сейчас.

— Разрешите пересесть к вам, молчаливый господин?

Мельком глянул. Это была та девушка, что спала отдельно. Честно говоря, я никого из них не рассмотрел и даже не знал, как их зовут.

— Вы можете сесть там, — вздохнул я с некоторым неудовольствием. — Но при условии, что пристегнётесь.

Она села и вопросительно посмотрела на меня.

— Вот тот ремень. Да, двигайте его в мою сторону. Нет, не так резко, его нельзя дёргать, он заклинивает.

Наклонился, перехватил ремень и пристегнул её.

Даже являясь условно-бессмертной нежитью, не ездил за рулём пьяным и почти всегда пристегивался. Хотелось бы чтобы так же поступали и более хрупкие разумные существа, особенно те, кто ездит со мной в одной машине.

Постепенно догнал скорость до пятидесяти километров в час, пытаясь прикинуть, сколько проезжает за сутки караван, потому что представления о масштабе и расстояниях купленная мной карта — не давала.

После того как несколько раз тряхнуло, и пассажиры задней площадки с визгами падали, они всё же заняли статичное и более устойчивое положение и перестали ползать по салону. Правда, в какой-то момент они запели.

Девушка, которая села на переднее сидение, во время резких манёвров вцепилась в подлокотник и молчала. Ну и чудненько.

Покопавшись, нашёл музыку и включил её на минимальную громкость, чтобы хоть чуточку перекрыть немузыкальные завывания из салона.

Мои мысли вернусь к расстояниям.

Караван на «гужевой тяге» будет двигаться со скоростью, допустим, пять километров в час. Ну ладно, допустим, быстрее — семь. Пока выедут, днем привал, пока доедут, зачехляться. Если это не марш-бросок, а спокойный темп, то в пути будут часов десять, не больше, чтобы успеть отдохнуть и приготовится к следующему переходу. Итого местный караван при условии движения по торговому тракту проедет пятьдесят-семьдесят километров за день.

Джим говорил, что нас ждет от двух и до четырех полноценных дневных караванных переходов. А значит путь составляет от ста и до двухсот сорока километров. В таких математических пределах. Ну хорошо, моя скорость много выше. Ещё один момент, который я собирался использовать — приземистый и сравнительно компактный бронетранспортёр мог пройти в портал, а это важно, потому что обгон какой-нибудь биндюги по обочине в такой местности может закончиться для меня плачевно.

— Меня зову Ди Нефтис.

— Что? Ну… привет, Ди Нефтис. Как тебя угораздило оказаться в рабстве?

— Воспитанные человеки называют своё имя при знакомстве, — прищурилась она.

— Так то, воспитанные… Вот странно, гоблины обоих полов должны испытывать ко мне интуитивную ненависть, это системная особенность у меня в награду за то, что ненароком пристрелил одного вашего. В связи с этим вопрос, почему ты говоришь со мной, ДиНеффис? Ты же должна меня просто ненавидеть… и всего делов?

— Ди Нефтис. Раз ты так объясняешь… Потому, что не гоблин.

— Не гоблин, а гоблинша?

— Нет, не гоблиница! — нахмурилась она. — Я квиз, разве не понятно?

— Впервые о таком слышу.

— Во мне нет ни капли гоблинской крови. Моя мать была жрицей храма, а отец блудливым дроу, тёмным эльфом. Я его ни разу не видела, разве что когда узнавала иные чем у остальных родственником черты в храмовом зеркале.

— А мать у тебя? Человек?

— Из орков, конечно, разве ты не видишь, — она выпрямилась, так чтобы я мог рассмотреть её за россыпью грязных спутанных волос. Ну, если присмотреться, и правда намного красивее, и аккуратнее гоблинов, более ровные и правильные черты лица.

— Значит, — продолжила она, — во мне кровь орков и дроу, ни капли гоблинской. Но даже пока мать была жива, все называли меня квиз. У вас нет такого слова? А каких кровей ты, молчаливый?

— Всё больше мёртвых. Я нежить, Нетфликс.

— Ди Нетис. Мой единственный друг звал меня Нес.

Я притормозил на длинном повороте, где, к тому же, дорога была особенной разбитой. Интересно быть первым на этой дороге и, возможно, в этом мире, кто едет на автомобиле, хотя и бронированном. Едет, ещё и с музыкой.

— Он важен для тебя? — спросил я для поддержания разговора.

— Не спрашивай меня об этом, молчаливый. Ты очень ловко управляешь повозкой…

— Она и этот навык, это часть того мира, что я боюсь потерять.

— Система?

— Ну да, Ди Нетис. Система входит в мой мир прямо сейчас.

— Оуу. Для нашего мира это было давно, почти никто не помнит.

— Почти?

— Говорят, что после определённого уровня игроки не стареют и не умирают своей смертью.

— Тогда игроков было бы очень много. Даже для пострадавшего мира, — судя по опыту мира снегов и льда, много игроков вместе не уживаются, но мне хотелось услышать и другую точку зрения.