Блондин выглядит максимально расслабленным, словно ему угрожает букашка, и это бесит меня ещё больше. Подогревает мой внутренний огонь, который приходится прятать в обычное время.

– Поверь мне, я заставлю тебя заживо в нём сгореть, если ты сейчас же не объяснишь мне, почему именно я удостоилась сомнительной чести заниматься с тобой! – Тихо шиплю, уподобляясь змее.

– Ты же умная девочка, Горина, скоро сама догадаешься. А свои угрозы держи при себе. – Его и без того чёрные глаза темнеют ещё больше. – Не советую портить мне настроение, котёнок.

– Хочешь сказать, ты не против того, чтобы проводить время в моей компании? Желаешь заниматься уроками с простолюдинкой? – Язвлю я, выпуская из рук белую рубашку мажора, и отхожу на шаг назад, отстраняясь. – Я думала у нас с тобой взаимная неприязнь.

Хорошо, что сейчас вечер и в коридоре никого нет, все разбрелись по своим делам. Не хотелось бы, чтобы эта сцена стала достоянием общественности. Слухи в нашей школе разлетаются быстро. А ещё быстрее – видео. И это чревато.

Странно, что находясь наедине с Бесом, самым опасным из всех людей в школе, я абсолютно не боюсь последствий, которые могут быть. Простолюдинам нельзя себя так вести с мажорами. За подобное следует наказание. И наказывают тебя общей травлей.

Однако, данный факт – последнее, что меня сейчас волнует.

– Да, но я готов потерпеть твоё присутствие ради высших целей, – философски отвечает блондин.

Парень демонстративно поправляет рубашку. Он, как обычно, носит её без галстука, нараспашку, нарушая правила школы. Но сыну спонсоров такое, естественно, простительно.

Какое-то время Жданов смотрит на меня снизу вверх своими невыносимо чёрными глазами. Изучает. Неожиданно для себя самой, на краткий миг я даже проваливаюсь в эти омуты. И внутренне содрогаюсь, когда с трудом выныриваю оттуда.

Что это сейчас со мной было?

– Так и знала. Личная выгода… – Бормочу вслух. – Чёрт! – Понимаю, что выдаю себя, но волнение к тому моменту достигает пика.

Как и когда я теперь всё успею?

– Ничего личного, простолюдинка. – Пожимает плечами блондинистый Бес и, таким образом, решает закончить наш странный разговор.

Сунув руки в карманы и насвистывая незнакомый мотивчик, он вышагивает по коридору в сторону мужского общежития. Я смотрю парню вслед, ощущая, как с каждым его шагом, разрушаются мои планы на светлое будущее.

Вот тебе и элитная школа-пансион, основанная на индивидуальном подходе к каждому ученику.

Что ж… В любом случае, это, конечно, проблема, но не смертельная. От меня требуется только подтянуть этого бестолоча, и в итоге я ещё и в плюсе останусь. Задачка сложная, но не невозможная.

Вот только почему у меня такое ощущение, что дополнительные занятия с Бесом в будущем мне ой как аукнутся?

Надеюсь, я просто себя накручиваю.

Глава 2

Родная деревенька встречает меня запахом свежескошенной травы, сена и домашнего хозяйства. Я выхожу из автобуса и ещё десять минут топаю по тропинке на самую окраину. Туда, где стоит старенький домик, знакомый мне с самого детства.

Глядя на деревянный низенький заборчик с облупившейся за год краской, я в который раз обещаю себе, что обязательно выбьюсь в люди. Буду работать на достойной работе и куплю бабуле квартиру. Или отремонтирую её дом в деревне, если она будет против городской жизни.

Открываю калитку и вхожу во двор. Нос улавливает запах свежей выпечки – бабуля снова не сидит на месте и что-то готовит к моему приезду. Хотя я всё время прошу её не перенапрягаться лишний раз.

– Привет, ба! Я приехала. – Кричу ей и захожу в дом. Бросаю рюкзак на старенький клетчатый диван в зале и прохожу на кухню.

– Леночка, – руки бабушки в муке, она отряхивает их и вытирает об фартук, – с возвращением! Как добралась?

– Быстро и без пробок. Сегодня выехала пораньше.

– Что же так! Нужно было поспать подольше! – Восклицает ба и заключает меня в свои тёплые объятия.

– Очень соскучилась по тебе за эту неделю. С раннего утра глаза открыла и всё – больше не смогла уснуть. – Улыбаюсь я, всей душой наслаждаясь присутствием родного человека.

Бабуля, – а для других Лилия Евдокимовна, – воспитывает меня с десяти лет. Она – единственный родной человек, оставшийся у меня после смерти матери, которая была разведена. Отца я знаю, но не общаюсь с ним. И никогда не стремилась. Зачем мне чужой человек, отказавшийся от меня ещё тогда, когда я была в утробе?

– Присаживайся, небось не покушала даже перед выездом. Путь-то не близкий.

Я отмалчиваюсь, а бабуля журит меня взглядом. В уголках её лучистых карих глаз собрались морщинки. И я внезапно понимаю, что она сильно постарела и сдала за последние годы.

Страх потерять единственного родного человека мерзкими щупальцами обвивает грудную клетку и сдавливает её. Пытаясь отвлечься, я мою руки и иду помогать ба начинять пирожки.

– Давай сначала закончим готовку, а потом вместе пообедаем.