– Ты совершаешь ошибку. Не надо ничего говорить.

Вадим отпрянул от меня, и какое-то время мы сидели молча. Потом он встал и пошел за мороженым, а я смотрела вслед его долговязой фигуре в белой футболке и потертых джинсах. Мне стало жаль его, но я очень боялась серьезных отношений. Чтобы чувствовать себя счастливой – моя жизнь должна бурлить и все должно вокруг меняться с огромной скоростью. Одни и те же вещи и люди утомляли меня, размеренная жизнь заставляла меня скучать. Именно поэтому я постоянно переставляла мебель в комнате, вешала картины на стены, придумывала разные игры и крутила романы с новыми ребятами. Я очень завидовала родителям: они постоянно уезжали, видели что-то новое и возвращались домой, переполненные впечатлениями.

– Держи, – Вадик протянул мне вафельный стаканчик.

– Спасибо, – я взяла мороженое и встала со скамейки. – Поехали домой, мне пора.

– Ну конечно пора, у тебя же вечером свидание с очередным влюбленным в тебя дурачком.

– Почему дурачком? И, вообще, что тебе за дело до моих парней? – разозлилась я. – Завидуешь им что ли?

Вадик презрительно оглядел меня с ног до головы.

– Совсем не понимаю, что они в тебе находят.

Он ждал, что я обижусь, но я лишь рассмеялась.

– Сама не понимаю. То ли дело ты?! Просто кремень. Столько лет знакомы, а все только друзья.

Вадик поперхнулся мороженым и закашлялся.

Через Никитский бульвар мы вышли на Гоголевский, самый мой любимый из всех бульваров. Я рассматривала прохожих и не обращала внимания на Вадика, он молчал и смотрел себе под ноги. Все скамейки были заняты: парочки целовались, бабушки судачили, мамаши выгуливали своих отпрысков, а мы медленно вышагивали, стараясь не смотреть друг на друга. У подъезда Вадик поцеловал меня в щеку.

Я открыла дверь своим ключом. Медленно прошлась по комнатам: когда-то ухоженная квартира выглядела запущенной и неуютной: она больше не была тем домом, который я так любила. Мне опять стало грустно. Все чаще и чаще я оставалась одна. Родителям не было до меня дела, словно, потеряв друг друга, они разлюбили и меня.

Папа уехал на Кавказ, а мама почти не бывала дома, объясняя свое отсутствие концертами и репетициями, но я догадывалась, что она проводит время со своим знакомым. Очень хотелось с кем-нибудь поговорить. Руки сами собой набрали знакомый номер. Вадик снял трубку после первого гудка.

– Вадим, а что ты хотел сказать мне?

– О чем ты? – начал придуриваться он. – Я уже и не помню и, вообще, занят сейчас. Тебя там что, все кавалеры побросали из-за твоей меланхолии? Так ты не раскисай, держи себя в руках. Ты же знаешь, парней всегда привлекала только твоя веселость, Вадик явно издевался надо мной.

– Да иди ты, – я бросила трубку, испытывая горькое сожаление о минутной слабости.

Я пошла в ванную и долго изучала в зеркале свое лицо. Не красавица, конечно, тут Вадик прав, но очень даже ничего. Улыбнувшись своему отражению, я еще выше вздернула нос и решила, что никому не удастся испортить мне настроение. Надо не грустить, а действовать. Я встречусь с маминым женишком и попытаюсь спасти нашу семью, решила я. Лежа в постели перед сном я обдумывала слова, после которых он обязательно откажется от своей любви. И тогда мама вернется к нам, и мы втроем снова будем счастливы.

Утром я встала с хорошим настроением: у меня был план. На улице оказалось серо и дождливо, купола Новодевичьего монастыря затянуло пеленой тумана, но после череды погожих и теплых дней, я восприняла перемену погоды как добрый знак. Я зашла к маме в спальню, как все творческие люди она поздно вставала, и присела на краешек кровати.

– Мамуль, проснись, – я потрясла ее за плечо.

Мама открыла заспанные глаза и удивленно посмотрела на меня. Ее утренний сон прежде был священным для нас: мы с папой ходили на цыпочках, чтобы ее не разбудить.

– Ты где сегодня выступаешь?

– А какой сегодня день? Четверг? В консерватории.

С того памятного дня, когда они объявили о разводе, я сторонилась маму, поэтому я подумала, что ей было приятно увидеть меня улыбающейся, несмотря на то, что я разбудила ее.

– Мама, а он…– я сделала паузу, не зная как его назвать, – твой новый знакомый будет сегодня играть?

– Да, Коленька тоже сегодня выступает. А почему ты спрашиваешь?

Ее нежное «Коленька» разозлило меня, но я постаралась, чтобы мама этого не заметила.

– Если увижу его собственными глазами, мне будет легче понять тебя, – схитрила я.

– Девочка моя! – Мама погладила меня по щеке. – Я знаю тебе тяжело, ты так привязана к отцу, но я не могу ничего поделать с собой. Когда ты полюбишь, ты поймешь как это прекрасно.

Вдаваться в дискуссию на тему любви мне не хотелось, мне по-прежнему было тяжело ее видеть.

– Мам, мне пора, я опаздываю, – я выбежала из дома, хотя у меня была еще уйма времени.

Весь день я пребывала в нервно-возбужденном состоянии и с трудом дождалась вечера. Для концерта я надела свое любимое черное короткое платье, которое выгодно подчеркивало мою фигуру. Длинные рыжие волосы я постаралась выпрямить и уложить. Сделав вечерний макияж, я надела туфли на высоких каблуках и, покрутившись перед зеркалом, решила, что выгляжу потрясающе, и к тому же старше своих шестнадцати.