Представляю себе наш разговор.

«Вы опоздали, – он окидывает меня тем самым восхищённым взглядом и широко улыбается: – Но оно того стоило!»

Мне всего лишь хочется вновь ощутить себя женщиной пленительной, а не пленённой. Не бесправной рабыней, которая работает с утра до вечера, чей труд никто не видит и не ценит. А настоящей, эффектной, соблазнительной и желанной!

Но желание разбивается вдребезги, когда я вхожу к секретарю, а через закрытую дверь в кабинет Лазаря Львовича слышу громкий голос своего мужа. Судя по тембру, Богдан взбешён, и моя вера в будущее сдувается, будто лопнувший шарик.

– Вы принесли документы? – с улыбкой спрашивает девушка.

– А? Нет ещё.

– Прошу прощения, – виновато говорит секретарь. – У Лазаря Львовича неожиданный посетитель. Прошу, присядьте на диван. Я принесу вам чай. Или предпочитаете кофе?

Смотрю на удобный мягкий светлый диванчик и мотаю головой – я и с места сдвинуться не в силах. Девушка, растолковав моё молчание по-своему, ставит на стеклянный столик чашку чая и вазочку с шоколадными конфетами, а потом выпрямляется и пристально смотрит на меня.

– Прошу прощения за любопытство, – помолчав решается она. – Вы давно знакомы с Лазарем Львовичем?

Я же вздрагиваю, прислушиваясь к крику из кабинета, и гадаю, что же могло настолько сильно вывести из себя Богдана. Он редко повышает голос, и поэтому мне становится страшно. А секретарь не отстаёт:

– Наверное, вы очень хорошие друзья, раз пришлось перенести запись клиентов на полгода вперёд, чтобы втиснуть вас в расписание…

– Что? – смотрю на неё с непониманием, и тут распахивается дверь.

– Я от этой шарашкиной конторы камня на камне не оставлю, – рычит Богдан, стремительно покидая кабинет.

Примораживаюсь к месту в ужасе, но муж проходит мимо и хлопает входной дверью так, что с полочки валится горшок с цветком.

– О, Ирина, – адвокат улыбается мне, как ни в чём не бывало. – Вы вовремя. Проходите.

Машинально иду в кабинет.

«Неужели Богдан меня не узнал?!»

Когда я сажусь в кресло, Лазарь опускается напротив меня и смотрит с тем восхищением, которое я хотела увидеть.

– Вас не узнать.

– Я заметила, – невесело усмехаюсь, ведь после неожиданной встречи все мои радужные мечты отошли на второй план. – Мой муж на меня и не взглянул. То ли действительно не узнал, то ли проигнорировал. Кстати, а что он делал в вашем кабинете? Вы позвали его?

– Можно и так сказать.

Он придвигает ко мне документы, на полях которых синеют мои заметки. Я холодею, понимая, что произошло. Увлекшись идеей смены образа, я совершенно забыла о договоре, который дал мне адвокат.

– Должно быть, Богдан заходил ко мне, – бормочу я, и сердце ёкает. Испуганно смотрю на Лазаря. – Погодите. Это значит, что у него есть ключи от квартиры?

– Разумеется, раз он её купил. И теперь ваш муж знает, что вы будете сражаться за детей.

Дрожа всем телом, я откидываюсь на спинку кресла и опускаю ресницы. Одно дело планировать, но совсем другое вступать в бой с человеком, на стороне которого день, связи, поддержка родных. У меня же ничего нет.

– У вас есть я, – мягко произносит адвокат.

Я удивлённо смотрю на него:

– Я это вслух сказала?

– У вас на лице всё написано, – улыбается он, но тут же становится серьёзным. – Кстати, об этом. Я записал вас на курсы актёрского мастерства.

– Зачем? – удивляюсь я.

– Мы договорились, что вы будете слушаться, – напоминает он.

– Я ещё не подписала договор, – парирую я.

– Вы подпишете, – щурится он. – Я читаю вас, как открытую книгу.

– Поэтому мне нужны курсы? – уточняю и, вздохнув, придвигаю к себе бумаги.

Ставлю росчерк на каждом листе, смиряясь с неизбежным. У меня всё внутри горит, и поджилки трясутся, будто я приближаюсь к краю крыши небоскрёба. Будто воочию вижу перед собой двух мужчин. Один готов столкнуть меня вниз, а второй протягивает руку помощи. Выбор очевиден, и для этого даже не нужно читать по лицу.

– Отлично, – Лазарь вызывает секретаря и передаёт ей документы. Когда дверь за девушкой закрывается, поворачивается ко мне. – А теперь расскажите мне всё, что знаете о своём муже.