– Пожалуйста, встаньте с колен! Такой человек как вы, не должны стоять на коленях!

– За спасение моего внука, это меньшее что я могу сделать. – сказав это, он встал с колен. – Я не оставлю вас одних и буду помогать, если понадобится. Только скажи мне, и я помогу тебе.

– Тогда...– она замялась на полу слове. – Тогда, сможете ли вы вернуть моего отца? Он же ничего не делал! Правда!

– Я постараюсь добиться этого. Я обещаю словом дворянина, что добьюсь его освобождения всеми доступными мне способами.

– Если освободите его, я буду бесконечно благодарна вам. – Карина начала плакать и вытирать слезы своими руками.

Иван Дмитриевич прижал девушку к груди и погладил по волосам пытаясь успокоить её. Он обещал ей, что освободит её отца, и он сделает всё, чтобы добиться этого.

Несколько дней спустя.

Первое, что я услышал, когда сознание потихоньку начало возвращаться, это пиликающие медицинские оборудования. Я сделал глубокий вдох и выдох. Я жив.

Попробовав открыть слипнувшиеся веки, я увидел до боли знакомый белый потолок. Я задавался вопросом, сколько времени прошло с моего последнего воспоминания, день? Два? А может неделя? Но это было не важно. Важно то, что происходило внутри меня.

Закрыв глаза, я увидел свой Дар. Тот что я разрушил, так и остались висеть безжизненно рядом с тем маленьким шариком. Я задавался вопросом, что это, но единственное что мне приходилось в голову, что это тоже Дар. Вы спросите, как это возможно? Я сам не знаю.

Сначала я думал, что это тоже осколок, но такой идеально шарообразной формы осколка быть не может. Тогда то и возникла мысль, что это мой Дар. Не этого тела, а именно мой. Каким образом? Черт его знает. Я слабо чувствовал его и мало по малу, он даже вырабатывал ману, которая струилась маленьким ручейком по моим восстановленным маноканалам.

Что он из себя представляет, я так и не знал, но раз он синий, до должно быть он такой же, какой у меня был. Но меня смущает кое-что. Осколки же были большего размера, как я помню. И шарик явно подрос, или мне кажется?

Я услышал как в палату кто-то вошёл, поэтому открыл глаза и посмотрел кто это. Этим кто оказался мой дед в больничном халате.

Заметив мой взгляд, он замер на пару секунд, но затем подбежал ко мне и попытался обнять. Я чувствовал мелкую дрожь в его теле, видимо, он плакал.

Я попытался поднять руку, что у меня получилось с трудом, и положил его на его спину.

– Дед...– прошептал я. – Всё нормально. Я жив.

Когда он более менее успокоился и сел рядом со мной, я попросил у него стакан воды. Говорить было сложно, в горло словно песок из Сахары попал. Отпив воды, с чем он мне помог, я вновь лёг и вздохнул.

– Я ни о чем не жалею. – сказал я, чтобы начать разговор. – Я понимаю твою боль, но это моя вина, что так произошло.

– Всё это уже неважно. – сказал он с улыбкой на лице. – Ты выжил, и это главное. Твоя ошибка, или нет, ты мой внук и я горд, что ты спас жизнь другого человека.

– Пусть я и виноват, в том, что водверг её жизни опасности?

– Ты сделал все что мог, и даже больше. Это главное. – сказав это, мы оба замолчали на некоторое время.

– Прости меня. – сказал я. – Я видел, каждый момент, как этот монстр несся на неё. Не простил бы я себя, если бы не спас её.

– Внучек...

– Дай мне договорить. После того, как меня отбросило от удара, куда-то, я попытался подняться и знаешь что я увидел?

– Что же?

– Как Карина бежит ко мне, а не к порталу. Меня это одновременно и порадовало, но и разозлило. – я усмехнулся. – Тогда то, из последних сил я и встал. Собрал все что мог, и отправил в эту животину ледяное копье. Оно пронзило его, подкосило его, но он остался жив, но все равно несся на неё. В тот миг все замерло для меня. Мои глаза видели все. Каждый миг. И я сделал то, то сделал. Скажи мне, я сделал правильный выбор?

– Ты сделал все правильно, внучек. Я горжусь тобой.

– Спасибо.

Внезапно в дверь палаты постучались.

– Входите. – сказал мой дед.

Дверь палаты открылась и сюда вошёл Степан Алексеевич с большой корзиной. Увидев меня в сознании, он широко улыбнулся.

– Здравствуйте, Иван Дмитриевич. А я тут к вашему внуку.

– Здравствуй, Степан. Вижу, вырос ты крепким мужчиной. Я тебя помню, когда ты ещё под столом ходил. Ха-ха-ха.

– Ну что вы, он почесал голову.