— Нашей ракетно-космический? Да так… ни шатко ни валко. И платят всего восемьдесят тысяч. Чистыми, правда.

— А что, восемьдесят штук — уже маленькая зарплата?

— Для нашего городишки? Ну-у-у, так себе. Выше среднего, — мужчина морщится от правды, которая мешает ему прибедниться. — А для Москвы как, нормально столько в месяц иметь?

— Для Москвы с этой суммы начинаются доходы, которые считаются приличными. Если квартира своя, то можно неплохо жить. Если не в элитном районе. Москва — она разная.

Мужчина тоскливо смотрит на пустую ёмкость. Куда в него столько влезает, полтора литра ведь!

— Пошли, Валентин, — встаю сам. — Отольём — и на воздух. Душно здесь.

— А баллончик на дорожку возьмёшь?

Сразу видно женатого человека, вряд ли по скупости не хочет раскошеливаться. Не, бывают и такие, но редко.

— Обсерешься с баллона, — ответствую намеренно грубо, так лучше доходит. — Алюминиевую баночку возьму. На посошок.

Только так и удаётся уговорить покинуть гостеприимное заведение. В самом начале посиделок порывался мне налить. Кое-как отбился. Даже ссылка на возраст не сразу сработала.

— Валентин, во-первых, не хочу. Во-вторых, если нарушать закон, то так, чтобы никто не видел, а не на глазах целой кучи народа.

Только тогда и отстал. А то порывался вылить мой кофе.

4 июня, четверг, время 06:30.

Г. Королёв, парк близ общежития.

— Брендон, стой! Брендон, ко мне!

Меня, вольно бегущего по аллее, хлещет в спину заполошный женский крик.

Лениво оглядываюсь. От увиденного уровень адреналина стартует ввысь, как ракета средней дальности. В начале аллеи, метрах в ста пятидесяти, заполошно машет руками и блажит по своему Брендону пожилая, но подвижная мадам. А ко мне намётом и с задорным рычанием несётся ротвейлер. Поводок подпрыгивающей змейкой скачет за ним.

Резко прибавляю скорость. От собаки, даже такого среднего бегуна, как ротвейлер, хрен убежишь. Но это на короткой дистанции. На длинной я любую городскую собаку сделаю.

Развиваю настолько бешеную скорость, что псина даже отстаёт на какой-то момент. Затем, издав грозный рык, прибавляет ходу. Со свистом рассекаю воздух, получая удовольствие от включенного форсажа. Нет, страха нет. После славного Обормота никаких собак не боюсь, тот был в два раза больше и в пять раз страшнее преследующей меня мелочи.

Когда расстояние сокращается метров до восьми, резко сворачиваю к деревьям. Есть несколько способов избавиться от погони. Запрыгнуть на дерево, например. Вариант схватки с последующим убийством ставлю на последнее место, меня в угол пока не загнали.

На остром повороте собакен скрежещет когтями по асфальту с проскальзыванием, что даёт мне пару метров форы. А в глубине парка, выбрав толстое дерево, заворачиваю за него, псина за мной, и вот он — поводок. Хватаю, тут же наматываю на кулак.

Тупой кобелина азартно рвётся ко мне, роняя слюни и свирепо рыча. Обежать дерево, чтобы оказаться на одной стороне со мной и поводком, он, естественно, не догадывается.

— Р-рав! У-р-р-рав! Р-р-гав! — скалится в бессильной ярости ротвейлер.

— Бе-бе-бе, — показываю ему язык.

Такой у нас складывается диалог поначалу. Затем придумываю фишку. Поводок в левую руку, отвожу её в сторону, сам делаю движение вправо. Пёс за мной и… бинго! Он пересекает своей частью поводка тот хвост, что у меня под контролем. Натягиваю потуже, чуток ограничивая степень свободы пса. Повторяю манёвр ещё пару раз, он с каждым разом даётся всё легче.

Затем перехожу к другой фазе. Более рискованной. Сую псу в морду подобранную ветку. Предсказуемо он азартно вцепляется в неё, а я правой рукой хватаю его за загривок, прижимаю вниз и напрыгиваю сверху коленом. Агрессор зафиксирован.

Но тут является запыхавшаяся хозяйка. И набрасывается на меня:

— Ты что делаешь, ирод?! Немедленно отпусти собачку!!!

Иду на непопулярные меры. Изловчаюсь и, продолжая удерживать пса, ногой делаю пожилой даме подсечку. Та с криком и визгом валится на землю. А мне надо решать, что делать. Собака видит, что между мной и хозяйкой конфликт, и наверняка уже вынесла мне приговор. Без права на обжалование.

Ладно, есть ещё возможность. Небольшая. Перехватываю Брендона левой рукой, а правой быстро запутываю поводок хаотическим образом. Теперь не вырвется. Слезаю с него и в сторону.

Возмущающуюся глупую бабку отволакиваю в сторону.

— Заткнись, дура старая! — грубость слегка затыкает почти нецензурный фонтан. — Ты вывела собаку бойцовской породы на прогулку без намордника. Это раз. Спустила её с поводка, это два. Теперь натравливаешь на меня. Собаки очень чувствительны к агрессии хозяев. Поэтому вашего Брендона сейчас отпускать нельзя. Он сразу набросится на меня и мне придётся его убить.