— За первый семестр второго курса тоже сдал? — препод брызжет искренним интересом.

— Частично. Главное, что ТФКП сдал полностью, так что готов к труду и обороне по вашему предмету.

— Ну-ну, тогда иди решай задачу, раз ты вундеркинд такой, — показывает на уже написанное на доске условие.

— Не-не, Артём Маркович, спешить не будем. Я пока ваши первые темы в голове укладываю. Запрягать меня рано.

Неопытным тренерам, а преподаватель тот же тренер, воли давать нельзя. Интеллектуальные силы можно точно так же надорвать, как сорвать сердце, мышцы и связки непомерными физическими нагрузками.

С непонятным выражением препод смотрит на нацеленный на него и доску смартфон. Собственно, все и всегда так делают. Записывают лекции и семинары. А что, удобно! Параллельно можно сверяться с учебником, отмечать в тетради непонятные места… в принципе, можно и на сами лекции не ходить. Если кто-то параллельно пишет в облако.

— Хорошо вам живётся, — неожиданно вздыхает препод. — Мы-то от руки лекции писали…

Но не возражает. Никто не возражает. Если технический прогресс облегчает обучение, делает его эффективнее, то кто будет спорить? Точно не наши преподаватели, самые лучшие в стране и мире. Я бы на их месте давал лекции и в отпечатанном виде. С широкими полями для умных заметок.

27 февраля, четверг, время 18.05.

Общежитие МГУ ДСЛ, музыкальный класс.

— А ты чего тут делаешь?! Вон отсюда! — так экспрессивно и эмоционально меня встречают в студии.

Анечка, разумеется. Глаза горят яростью благородной, рука отведена почти по-ленински в сторону выхода, слегка расставленные ноги твёрдо упираются в пол. От неожиданности слегка шалею:

— Что это значит? Анечка, тебя кто-то обидел?

— Ты меня обидел! Ты нас всех обидел! Уходи вон! Дезертирам тут не место! — получаю очередной выброс священного гнева.

Хмыкаю. И так как Аня, словно фурия, продолжает напирать, принимаю бой. Пока оборонительный:

— Это произвол! Это произвол и самодурство! Я буду бороться за свои конституционные права всеми законными способами! — кладу трубу к стеночке и принимаю борцовскую стойку. А также взгляд становится по-бойцовски сторожким.

Побороться с симпатичной девушкой я вовсе не против. А кто будет против?

Аня от неожиданности слегка сдаёт назад. Кто-то хихикает, сама она понимает, что её страстный напор моими усилиями приобретает черты пошлой клоунады.

— Жень, может, ты объяснишь, что произошло? — обращаюсь к её подружке, всегда более спокойной, чем взрывная Аня.

— Нечего ему объяснять!

Однако рассудительная Женя идёт навстречу:

— Мы ходили в твой деканат. Они сказали, что начислили тебе всё полностью. Твоя стипендия с учётом всех доплат почти двадцать тысяч…

— А ему всё мало! — выкрикивает Аня.

Это зависть? Игнорирую недостойный выпад:

— Женечка, пожалуйста, процитируй дословно, что они сказали. Это важно.

— Ну, сказали, — Женя слегка заводит глаза вверх, будто доставая запись разговора с верхней полки памяти, — что сначала промахнулись, но потом исправили ошибку и всё положенное начислили…

— То есть о том, что долги по стипендии отдадут только в сентябре, не сказали? — ничего удивительного, никто не любит подробно расписывать свои промахи. — И разницы между словами «начислили» и «выплатили» вы не чувствуете? М-да, а ещё студентки лучшего вуза страны…

Принимаю скорбный вид. Аня гневный вид сохраняет изо всех сил, но молчит.

— Значит, о том, как меня подставил родной деканат, вы не в курсе? — принимаю страдающий вид страшно и несправедливо обиженного. — Да, они начислили всё, что полагается, и мне все деньги выплатят. Потом. А как я должен жить сейчас?

Сажусь на пол к стеночке, удручённо обхватываю голову руками и начинаю причитания:

— Что же это происходит, а? Сдаю сессию досрочно, на одни пятёрки, а мне не то что повышенную базовую стипендию не начисляют, а вообще её лишают. Совсем. Какие доплаты? Я и не знал ничего! За отличную сессию! Родной деканат! Без копейки денег оставил! А тут вы ещё…

Если бы внутренне не ржал, как молодцеватый конь при виде прекрасных кобылиц, то прямо сейчас слезу пустил бы. В студии меж тем устанавливается мёртвая тишина.

— Как жить, как жить…

На эту тоскливую риторику кто-то неуверенно хихикает. Всё-таки это студенты МГУ, самые умные студенты в мире.

— Скажи, Аня, как мне теперь жить? — обращаюсь к постепенно краснеющей Ане. — Ты же не возьмёшь меня на содержание? Или возьмёшь?

Причитательный тон меняю на заинтересованный. Хихиканье откуда-то из тылов усиливается.