На английском, спасибо всевышним, учитель меня не трогал и провёл разговорный урок, на котором я смогла расслабиться. Спустя ещё два урока эти два бугая, как я их прозвала во второй день моего прибывания в школе, соизволили появиться. Уставшие, с синяками под глазами и растрепанными волосами — так они выглядели. Но несмотря на потрёпанный вид парни держались уверенно. Такая же, как и в нашу первую встречу, лёгкая походка, руки в карманы и вуа-ля — Короли с большой буквы.

«Ну же, Нора, спроси почему они такие уставшие? Ты ведь хочешь это узнать.» — твердил мой внутренний голос, но я сумела его вовремя заткнуть…

— М-да, ну и видок у вас конечно. — …в отличии от моего рта, — Весёлая ночка? — бросила уже через плечо.

Рина удивлённо посмотрела на меня, мол «что ты несёшь, мать». Кажется, её голос только что прозвучал в моей голове или это я уже свихнулась?

Я взглянула на девушку и пожала плечами, пытаясь передать что-то вроде «сама не при делах, язык мой — враг мой».

— Ты тоже не особо красавица. — Феликс бросил свой планшет на парту и плюхнулся на стул, — По крайне мере не в объятиях подушки с несуществующем мальчиком. — уголки его губ немного дёрнулись — не посмотри я на них, возможно и не заметила бы этого — вероятно, пытаясь подавить ухмылку. В моей голове так и застыла моська ухмыляющегося Феликса.

Показала Сноудену язык — детский сад, штаны на лямках. Вообще, че он имеет против моей дакимакуры с Кагеямой?!

— Кстати, тебе всё же стоит есть поменьше, ты слишком тяжёлая.

— Тебя никто не заставлял меня носить! — мы вчетвером вздрогнули, услышав звонок.

Я поворачиваюсь в сторону учителя и устраиваюсь поудобнее на стуле. Но мне пролетает толчок в бок от Рины.

— Ты мне что-то недорассказала? — чуть наклонившись ко мне шепчет девушка.

— Ты спрашивала только про свидание. — слышу под ухом возмущённый вздох блондинки и поворачиваюсь к ней с победой ухмылкой.

— Девушки, а я вам, случаем, не мешаю? — спрашивает наш учитель музыки.

Вообще, он клёвый мужичок, хоть и юмор у него своеобразный. Ему чуть за сорок и у него двое сыновей близнецов. Красавчики кстати, как и наш учитель. Зелёноглазые брюнеты, под метр семьдесят.

— Мешаете, Константин Владимирович, мешаете… — грустным голос проговариваю я. Вижу, как в этот же момент загораются его глаза и губы растягиваются в улыбке.

— И чему же такому важному я помешал? — он скрещивает руки на груди и опирается на одну ногу. Поза для нападения.

Бросаю взгляд на Рину, ища поддержку, но она молчит в тряпочку, отводя глаза в сторону. Отлично! Я вообще-то нас двоих пытаюсь спасти!

— Да мы тут… — перевожу взгляд на преподавателя, — …поспорили и я, кажется, выиграла. — он приподнял бровь, тяжело вздохнул, покачал головой, бросил взгляд на свои наручные часы, которые, между прочим, были очень даже ничего и я бы от таких не отказалась.

— Значит так, спорщики, спорить будете на перемене. Сейчас вы должны конспектировать биографию Бетховена. И у тебя кстати, Нора, тут недописан год. — он указал пальцем на мою раскрытую тетрадь, с биографией какого-то композитора, где я в силу своей лени, решила не уточнять год смерти и просто забила на это.

Вяло кивнув, я постаралась мило улыбнуться (уверена, это было больше похоже на то, что я хочу кого-нибудь прибить, но упустим этот момент). Константин Владимирович ещё раз тяжело вздохнул и отправился к учительскому столу.

— Может, ты хочешь рассказать мне о том, что произошло вчера между тобой и Феликсом? — уже после конца урока, предприняла осторожную попытку что-либо выпытать у меня Рина, но я кинула в неё уничтожающей взгляд. Да-а, я обиделась на неё за молчанку на уроке, — Да ладно тебе, Нора. Я бы только ляпнула что-нибудь глупое, что никак бы не спасло ситуацию!

— Ситуация была не настолько плачевной, что её можно было испортить глупой фразой. — буркнула я и зашла в женскую раздевалку — вот оно, сборище всех сплетен!

К счастью (или нет) у нас заболел учитель по-русскому, из-за чего у нас пропали два урока, как и у некоторых других классов, у которых по идеи должна была быть сейчас физ-ра, но из-за смещения в расписание сейчас занимаемся мы.

— Это… — вопросительно смотрю на девушку, — а разве ты не должна отсиживаться? У тебя же недавно нога прошла.

Игнорируя вопрос девушки беру ее под руку и направляюсь к выходу.

— Нам уже пора. Иди побегай, а я на скамейки тебя поддержу! — и противненько так ещё похихикала для достоверности. Кареглазая смешно поморщилась, но отправилась к остальным ребятам.

К несчастью, на скамейки мне никто отсидеться мне не дал. Я могла только стоять. На улице. Никогда не любила занятия на улице, особенно после дождя, когда кое-где на асфальте остались лужи, а с листиков деревьев капают капли. Обычно одна капелька да залетит мне в глаз, поэтому стараюсь обходить деревья стороной после дождя.