— Ну что там забыли? Коней к коновязи — и за мной. Насчет ночлега или отдыха подумаю, а горяченького чего-нибудь точно устрою.

— Что там? — показал Кай на тяжелую дверь.

— Как что там? — удивился старик. — Вход на этажи, к кельям, в трапезную. Склады и хозяйство. А ты что думал?

— Проход в Запретную долину, — предположил Кай.

— Проход в Запретную долину? — вытаращил глаза старик. — Ну ты загнул, приятель. Проход в Запретную долину. Это ж надо… Ну пошли, пошли, что вы там. Пошли.

Келья привратника располагалась в той же скале, в которой был вырублен и тоннель. Только потолок в ней был обычным, беленым, и не столь ровным, как в тоннеле. Окошко крохотное имелось, но выходило в тот же двор, да еще располагалось под навесом галереи, так что старик сразу открутил фитиль лампы и засуетился между четырьмя лежаками и одним большим дубовым столом. Ничего больше не было в келье привратника — ни шкафов или ниш со свитками, ни сундуков с вещами, ничего. Только крохотная глиняная печь, жестяной чайник, кубки да несколько крынок на покосившейся полке. Впрочем, там же отыскался и завернутый в тряпицу хлеб.

— Ягодка сушеная или мед есть? — с надеждой посмотрел на Каттими старик. — Кипяточек имеется, а вот с ягодкой или медком трудно стало. От Хастерзы торговцы раньше чем через месяц не доберутся, а деревенские уж второй месяц как забыли о нас. Озоровали тут на дороге мугаи, из тех, что совсем разум потеряли, вот тогда деревенские о нас и забыли. Даже не знаю…

— А провидчество свое на деревенских направить не пробовал? — спросил Кай, выкладывая на стол сушеную ягоду и ставя плошку с медом.

— А с чего бы это я должен был провидчество свое на них направлять? — не понял старик. — Или они меня серебром засыпают? Им мое провидчество без надобности. У них жизнь простая и ясная. Летом паси овец, собирай дикое зерно и ягоду в лугах, зимой сиди дома, пряди шерсть, сберегайся от холода. Да думай, чтобы дурной человек в двери не постучал, потому как никто не заступится за обычного человека в горах. Некому заступиться.

— А как же гарнизон в Хастерзе? — напомнил Кай.

— Гарнизон? — протянул старик. — Пятьдесят ловчих да пятьдесят гвардейцев? К ним еще сотня ополчения из слободских? Знатный гарнизон. Только что от него здесь толку? Хастерза только им и держится. Им, да. Стоит только отойти от города, сразу же полезут палхи.

— Отчего же они на мугайские деревни не лезут? — поинтересовался Кай.

— Почему не лезут? Лезут, — зачерпнул деревянной ложкой меда из плошки старик. — Но у мугаев своя песня, да и уйдет мугай в штольню, со всей семьей уйдет, найди его там. Палхи под скалы боятся лезть, кусатара в мугайские ходы не пролезут, а лами с мугаями не справятся. Человек, он ведь такая тварь, вроде бы слабее не бывает, кроме тех же малла, а захочешь раздавить — давилка отвалится.

— Человек? — усмехнулся Кай.

На мгновение замешкался Ирмалант, но сразу же опять принялся охать да посмеиваться.

— И что провидеть хочешь, приятель? Про детей, про девку свою, про хозяйство? Впрочем, ведь нет у тебя хозяйства?

— Нет, — признался Кай. — Но ни про девку, ни про детей пока знать не хочу. Скажи-ка мне, привратник, а кто ночевал вот на этих лежаках? Недавно ведь ночевали? Пахнет потом, кожей, дымом от постелей. Или ты сам с лежака на лежак перепрыгиваешь? Да и во дворе явно ведь лошадки у коновязи до наших стояли?

— Ну какое же это провидчество, — хмыкнул старик. — И по лежакам я не прыгал. Тут ведь как, должность у меня невеликая, так что если кто из отцов обители готов приютить путников, то мне расхлебывать, больше некому. Не, парень, это не провидчество. Позавчера были постояльцы: Данкуй, важный человек из самого Хилана — и два молодца при нем. Один низенький, другой высокий. Только ушли они. Перед самым снегопадом ушли. На Хастерзу. Но не в Запретную долину, нет.

— Значит, нет тут прохода в Запретную долину? — усмехнулся Кай.

— И не было никогда, — вдруг стал серьезным старик, поправил балахон, присел напротив. — Это же горы. Видел уже пригорочек, в котором один из притоков Бешеной дырочку проточил, а уж потом далекие отцы-основатели обители расширили ту дырочку и убежище наше вырезали? В редкий летний день можно разглядеть ее вершину. Так за ней ее сестричка — еще выше. А за той уж братишка ее, так тот и летом вершиной не хвастается, облаками ее окутывает. И так на многие лиги. Горы, ущелья, лед. Или думаешь, что с другой стороны иначе? Слышал про Гиму, которая подревнее нашей обители будет? Так и там то же самое, только что не в скале она выдолблена, а в ущелье построена. И за ней — на долгие лиги горы и горы. Нет, дорогой, если бы был проход в Запретную долину, о том бы говорили в Текане.