Она побледнела еще сильнее.

– Считаешь, что ее убили?

– С вами никто не связывался? – проигнорировал Арен ее вопрос, идя по коридору к лифту. Секретарша проводила его спину мечтательным взглядом. – Никаких требований, никаких звонков?

– Нет. Ничего.

– Со мной тоже. Значит, не похищение, – пробормотал он, ткнув пальцем в кнопку первого этажа. – Крови много?

– Не знаю. Там коврик… Почти все впиталось, понять трудно.

Рика закрыла лицо руками, прислонившись к стенке лифта, простонала вслух:

– Хоть бы она нашлась!

Арен с неприкрытой жалостью глянул на нее. Рика была разбита – и способна только на причитания. Он прекрасно понимал, почему она пришла к нему – надеялась переложить всю ответственность за поиски сестры на его плечи, а самой – только жалобно заламывать руки да метаться без пользы.

В квартире бывшей супруги стоял тяжелый запах ее духов, который Арен ненавидел всей душой. За год совместной жизни аромат так въелся в стены и одежду, что когда Наоми убралась из его дома, Арен на протяжении двух месяцев все еще ощущал эти мерзкие тяжелые ноты вокруг, которые сейчас ударили по защитному кокону, в который он поместил все воспоминания о супруге.

– Вот, – Рика включила свет и прошла вперед по коридору.

Арен за ней не спешил – он ни разу не был здесь, потому с интересом огляделся. Интерьер соответствовал характеру Наоми – все темное, мрачное, строгие лаконичные линии и ни малейшего проблеска света. Даже лампы светили исключительно приглушенно – Наоми терпеть не могла яркий свет, – потому ему не сразу удалось увидеть темно-бурые засохшие пятна крови на коврике в ванной.

От стеклянного столика в гостиной напротив роскошного серого дивана остались только осколки, усыпавшие острой крошкой пол. Арен сделал шаг вперед, слыша, как хрустит стекло под подошвой, и поморщился.

– Что думаешь? – с надеждой спросила Рика, глядя на него так, будто он должен немедленно разгадать, где находится Наоми.

– Ее сумка была здесь?

– Да, – кивнула Рика. – Документы, ключи, бумажник – все в квартире.

– Одежда?

– У Наоми обширный гардероб. Нам не удалось установить, в чем она была, – покачала головой Рика. – Я не знаю всех ее вещей.

– А телефон?

– Его забрали на проверку, но отцу уже сказали, что там нет ничего подозрительного. В последние дни она общалась только со мной.

– Только с тобой? А работа?

– Наоми не работала после развода.

– Кто бы сомневался, – ухмыльнулся Игараси. – И чем же она занималась целыми днями?

Рика пожала плечами.

– Жила.

Арен иронично выгнул бровь. Зная характер Наоми, она бы скорее умерла, чем добровольно обрекла себя на существование в четырех стенах.

Он еще раз пробежался взглядом по стенам, проверил тумбочки в спальне, заглянул в ящики стола – пусто, не считая всякой дребедени в виде тюбиков крема и заколок. Коллекция украшений оказалась на месте, как и несколько пачек банкнот, брошенных небрежно на туалетный столик; Арен вдруг замер, поняв, что его насторожило.

– А где оружие?

– Что? – Рика непонимающе уставилась на него.

– Оружие, – терпеливо пояснил Арен. – Антиквариат.

Наоми с ума сходила по предметам искусства – однако в настоящий экстаз ее приводили вещи, обагренные кровью. Она с упоением разыскивала сэнсу-тэссен – веер, пропитанный ядом, клинки, убившие тысячи невинных людей, картины, о которых ходила дурная слава.

На день рождения она преподнесла Арену массивный старинный перстень с александритом, внутри которого переливались гранулы белого порошка – и это, как живо поинтересовался Ринджи, оказался не кокаин, а смертельный яд.

– Можешь отравить меня, если возникнет желание, – рассмеялась тогда Наоми. – Умирать обычной смертью я не хочу.

Желание возникало сотни раз, но яд все еще был внутри громоздкого кольца, оттягивая указательный палец – доказательство потрясающей выдержки Арена.

– Не знаю, – растерялась Рика. – А оно должно быть здесь?

– Это вы? – Арен проигнорировал ее ответ, обратив внимание на фотографию, которую сначала не увидел – она пряталась в самом углу ящика.

На снимке две девочки прижимались друг к другу, улыбаясь фотографу. Одна из них точно была Рика – каштановые волнистые волосы и светлые глаза, вторая – очевидно, Наоми, – смотрела грустно и куда-то вверх. Здесь их сходство, которое он не замечал в жизни, было очевидным – одинаковые носы и ямочки на подбородке.

– Да. Это мы с Наоми, – Рика, подойдя ближе, заволновалась и забрала снимок у него из рук. – Мне тут тринадцать.

– Наоми, значит, двенадцать?

– Да-да, – кивнула она. – Наоми двенадцать.

– Подожди, – Арен жестом остановил Рику, собирающуюся убрать снимок в свою сумку. – Дай сюда.

Она неохотно вернула ему фотографию. Пару секунд Игараси рассматривал снимок, гадая, что ему не понравилось – внутри что-то зашевелилось, возникло странное чувство – будто слово вертится на языке, но он никак не может его вспомнить.