— Это хорошо, — заметил товарищ Пономаренко. — В таком случае хотел бы задать другой вопрос… Как у вашего КБ обстоят дела с ракетой УР-700?

УР-700? Даже одно ее упоминание немало удивило товарища Челомея… Ведь еще несколько лет назад, как началась Долгая зима, про нее было буквально велено забыть. Как и про всю лунную программу вместе взятую… В условиях Долгой зимы, дескать, не до Луны — и ведь не поспоришь… Все они помнят прошедшие годы. Но с чего бы вдруг сейчас вновь возник интерес к этой теме? Неужели все же решили лететь? Не слишком ли рано? В стране по-прежнему проблем немало…

Однако озвучивать свои мысли главный конструктор не стал. Вместо этого он четко доложил о текущем положении дел в разработке ракеты. Как раз накануне Долгой зимы были начаты огневые испытания двигателя РД-270 для ракеты, который показал достаточную надежность и соответствие расчетным характеристикам. Завершить цикл испытаний планировалось в 1967 году, после чего не позднее середины 1968 года планировалось изготовить и произвести пробный пуск ракеты. В этом случае, при удачном стечении обстоятельств в конце 1968 — начале 1969 года можно было бы совершить пилотируемый полет на Луну, но… Помешали сначала извержение «сверхвулкана» Лонг-Вэлли и землетрясение, когда велено было отложить все работы на полгода-год, в зависимости от того, насколько быстро устранят ущерб от катаклизма, а затем и Долгая зима… С тех пор никакие работы и не велись…

— Понятно, — дослушав доклад, заметил Пономаренко. — Я не требую, как то планировалось, завершить все работы в двухлетний срок. Но к середине 80-х Советский Союз должен получить сверхтяжелую ракету-носитель…

А дальше товарищу Челомею довелось услышать то, чего он не ожидал совершенно! Сначала выступил с докладом руководитель созданного три года назад НИИ глобального климата и экологии, в чьи задачи вошло, в первую очередь, прогнозирование долгосрочных климатических изменений. Конечно, это потребовало проведение немалого количества исследований изменения климата на планете в целом — и результаты оказались не очень-то приятными… Например, выяснилось, что нынешняя Долгая зима не является для планеты чем-то особенным… Более того, на фоне многих прошлых оледенений она была сущей мелочью! И причины тех изменений были самыми разными — тут и изменение солнечной активности, и колебания положения полюса, и извержения так называемых «сверхвулканов» и… падения на планету астероидов. Причем, последнее следует считать самой большой опасностью для человечества. Хуже извержения даже самого мощного сверхвулкана.

По этой причине Советом Министров СССР было принято решение о разработке и создании системы противокосмической обороны для обеспечения раннего обнаружения и уничтожения потенциально опасных для планеты небесных тел.

Конечно, быстро сделать такое не получится… По этой причине программу создания систем противокосмической обороны следует рассчитывать на несколько десятков лет — даже высказывалась цифра в полвека. Но первоначальную проработку проекта следовало начинать как можно быстрее, как только к этому будут возможности. И первым делом, ясно дело, предстояло создать систему контроля космического пространства — целую серию спутников-радиотелескопов, запуск и обслуживание которых потребует применение сверхтяжелых ракет-носителей. А, значит, тема УР-700 становится вновь актуальной…

Получив новое правительственное задание, товарищ Челомей отправился восвояси — заниматься работой… В отличие от его ракеты, от остальных приглашенных на совещание конструкторов пока требовалось лишь проработать эскизные проекты будущих станций слежения за околоземным пространством. Поскольку особо срочной поставленную задачу считать было сложно, советское правительство решило пока ограничиться этим этапом. Все остальное — потом, как наладится дела в экономике. Все равно пока проработают эскизные проекты, пока будут вести конструкторские работы… Пройдет не один год! А там уж можно будет решать, насколько срочно следует заниматься поставленной задачей. Тут вон на ракету даже полтора десятилетия дали… Хотя немалая часть работы уже была проделана.

Так что, закончив «космическую» часть совещание и распустив конструкторов, министры перешли к следующей теме сегодняшней повестке дня. И вот она-то была куда более срочной…

«Особое положение»… Его было относительно легко ввести, а вот отменить — куда сложнее. Уж слишком много накопилось всевозможных «временных» постановлений Совета Министра СССР, указов и приказов, различных «временных» законов, которые принимались не Верховным Советом, а вводились все тем же Советом Министров и органами исполнительной власти. Все это, конечно, считалось временным… Действующим до окончания действия «Особого положения». Но как ты отменишь, например, разрешение на ношение оружия комсомольцами и коммунистами? Или удлиненный декретный отпуск? Да тут вся страна на дыбы встает! К тому же, опыт применения многих «временных законов», пусть и введенных порой буквально от отчаянья, показал положительный эффект — и этот опыт требовалось учесть…

Оставить все как есть в настоящий момент, придав временным законам и постановлением статус постоянных, было тоже невозможно. Ведь среди них было немало тех, которые напрямую противоречили действовавшим до того советским законам. По этой причине было приказано начать работу по переработке действующего законодательства «с учетом опыта Долгой зимы». Что-то из временных норм должно было войти в законы, заменив собой ранее применявшиеся. Что-то предстояло отменить как потерявшее актуальность после окончания Долгой зимы. Ясно как белый день было одно — возврат к обычной жизни должен ознаменоваться не только принятием целого ряда новых законов и кодексов, но и внесением изменений в Конституцию СССР.

Кроме того, истекли полномочия всех органов законодательной власти — и пусть для времени Особого положения оно и не имело особого значения, но для возврата к нормальной жизни… Надо было готовить выборы. И пусть, как и прежде, выдвигать будут одного кандидата, выдвинутого от, как гласила советская Конституция, «общественных организаций и обществ трудящихся», но конкретные кандидатуры могли сильно поменяться. В том числе, на основе того, кто как показал себя во время Долгой зимы…

Но и этого мало… Еще одна проблема — финансовая. На время Долгой зимы вопрос денежного обращения был практически позабыт. Деньги использовались лишь для приобретения узкого перечня допущенных к свободной продаже товаров или в расчетах между гражданами. Эмиссия денег не проводилась — точнее, формально-то она была, но исключительно в «безналичной» форме, без выпуска монет или бумажных денег. Лишь в 1972 году, с началом новой пятилетки, было принято решение о выделении бумаги и металла на изготовление денежных знаков. Хоть все прошедшие годы большую часть зарплат не выдавали наличными, а зачисляли на сберкнижки, попутно вычитая стоимость коммунальных услуг и выдаваемых по карточкам продовольственных и промышленных товаров, но запасы выпущенных ранее денег все равно подходили к концу, постепенно оседая на руках у людей. Но даже так в стране скопился избыток денежных знаков, обеспечить которые выпущенной продукцией просто не было возможности. А, значит, требовалась денежная реформа — оставалось лишь решить, как правильнее всего будет ее провести… По образцу 1947 года или, например, обменивать деньги свыше определенной суммы на облигации государственного займа?