— Верховным Советом СССР разработан и вынесен на рассмотрение проект нового уголовного кодекса СССР…

— Советского Союза? — даже удивился Михаил.

Однако, вскоре оказалось, что здесь и впрямь не было никакой оговорки… Теперь и впрямь законы станут едины для всей территории страны — будь то РСФСР, БСССР, УССР или какая еще республика. Советский закон един для всех! Как едины для всех требования ныне действующих Постановления Совета министров об «Особом положении».

— Нифига себе! — аж присвистнул Михаил.

Это что же? Правительство постепенно движется в сторону этакого «плана автономизации» — по сталинским заветам, так сказать? Даже стало интересно — сами ли додумались до такого или определенное влияние оказали высказанные им мысли? Пусть он и старался высказать все максимально нейтрально и в общих чертах…

Следом за этим диктор сказал, что аналогичным образом будут переработаны и многие другие советские законы. Дескать, все это обусловлено необходимостью постепенного возвращения страны к нормальной жизни и отмены режима Особого положения…

Остаток новостей пролетел как-то незаметно. Говорили что-то про «афрофранцузов», про американские правительства и Австралию… Но это как-то прошло мимо ушей. Все мысли Михаила были где-то далеко, в другом месте. Так что от раздумий его отвлекло лишь окончания выпуска новостей…

Сразу после новостей пустили недавно снятый фильм про стройки Долгой зимы — про него Михаил уже несколько раз слышал восторженные отзывы, но до того видеть самому не доводилось. И вот уж, можно сказать, настал тот миг… Несколько удивила, правда, заставка «Мосфильма» — рабочий и колхозница в нем были показаны засыпанными снегом. Даже интересно стало — кто же до такого додумался? Но вскоре Михаил выкинул это из головы.

Сюжет фильма оказался тоже достаточно простым, но это лишь делало его более жизненным. Ведь огромное количество людей с легкостью могли бы представить себя на месте главного героя. Сначала показали обычную студенческую жизнь, где никогда в этом мире не выходивший на экраны «Шурик» сдает экзамены, попутно знакомясь с симпатичной девушкой — этакая переработка «Наваждения» из известного в этой реальности только Михаилу фильма. Даже появилось подозрение, что за основу был взят по какой-то причине не утвержденный еще до Долгой зимы сценарий. Сдав экзамены, Шурик отправляется в студенческий стройотряд на строительство не названной в сюжете гидроэлектростанции, знакомится с работниками этой стройки, порой попадает в нелепые ситуации, из которых успешно и даже с долей юмора выпутывается. В общем, идет обычная жизнь, советский народ строит светлое будущее…

Вот только все планы рушатся когда происходит извержение Лонг-Вэлли… Строителей электростанции отправляют помогать сначала в разборе завалов в каком-то поселке, а затем — в восстановлении дороги. Потом начинаются осенние ливни, но ведущиеся работы нельзя останавливать ни на день! И их стройотряд продолжает работать… Несмотря ни на что. Один за другим заболевают товарищи Шурика, кто-то вскоре умирает в больнице от воспаления легких. Но они продолжают работать, бороться со стихией… Все ради того, чтобы жила родная страна!

— А ведь это про нас! — глядя фильм, вдруг тихо произнесла Вика. — Помнишь, Миш, как тогда…

Казалось, девушка готова вот-вот расплакаться — и, чтобы успокоить, Михаил покрепче обнял жену.

— Я все помню, — тихо ответил он. — Такое нельзя забыть…

Тем временем, Шурик возвращается домой. На улице уже мороз и снег, началась Долгая зима… Он хочет пойти к своей подруге, но узнает, что она лежит в больнице. В больницу его не пускают — удается лишь передать записку вместе с пакетом фруктов. На следующий день Шурик собирается идти в институт. Но как раз утром этого дня по радио звучит обращение товарища Пономаренко… А когда Шурик все же приходит в институт, то студентов вместо учебы отправляют чистить улицы после прошедшего ночью сильного снегопада. На чем и заканчивается первая серия.

— Теперь я понимаю, почему этот фильм столько восторгов вызвал… — задумчиво произнес Михаил.

— Потому, что он про таких как мы, — тихо заметила Вика.

По сути, в фильме практически и не было никакого вымысла… Все происходящее там могло бы случиться и на самом деле. Да и, что говорить… Не могло, а случалось, пусть и с мелкими различиями, десятки, сотни и тысячи раз за те годы. И именно это-то и в особенности привлекало людей.

А Михаилу почему-то вдруг вспомнилась одна старая советская песня… «Нам счастье досталось не с миру по нитке — оно из Кузбасса, оно из Магнитки». А ведь да, когда-то и впрямь будут рассказывать легенды об этих временах… Интересно — появится ли та песня и в этой реальности?

Семь лет… Ровно столько прошло с извержения Лонг-Вэлли, что навсегда перечеркнуло их прошлую жизнь. Подняв голову от стола, Александр Ковач взглянул на висевшую на стене фотографию своей старшей дочки… Квета-Квета… Как сложилась теперь ее жизнь? Как бы не хотелось верить в лучшее, но себе мужчина врать не привык. Скорее всего, она погибла в том бардаке, что развязался в стране. И в этом он видел и свою вину…

Вместо того, чтобы рвануть на восток спасать свою дочку, он предпочел остаться здесь — на территориях, что нынче зовут Дикими Землями… Да, его аргументы были весьма логичны. И то, что США сильная страна, и потому на востоке ей будет безопаснее, чем здесь. И то, что добраться до востока страны через царящий кругом бардак, когда в любой момент можно наткнуться на банды мародеров и дезертиров, — практически верное самоубийство. И то, что здесь у него еще двое детей — и никто, кроме него, о них не позаботится. И все равно на душе было погано…