Существующий смотровой пункт при первой полицейской части был проинспектирован и его состояние, а также месторасположение комиссия признала неудовлетворительным. Иван Афанасьевич, принимавший участие в этой работе, разделял это коллективное мнение на все сто процентов.

Расположена первая полицейская часть в самом центре города на многолюдной улице, учащейся молодежи и прочей чистой публики здесь всегда более чем достаточно. Данным лицам встречаться с проститутками, идущими с осмотра и на осмотр, не очень приятно, да и проститутки лишний раз там появляться стесняются.

Посидели во врачебно-полицейском комитете, подумали и решили просить Вятское общество врачей выделить более подобающее помещение для осмотра проституток в Михайловской лечебнице. Те наотрез отказались, был де уже такой опыт, чрезвычайно это затрудняет работу лечебницы.

Вице-губернатор тогда Ивану Афанасьевичу поручил ещё какое приемлемое помещение для смотрового пункта подыскать. Очень убедительно сказал, что сделано это должно быть в самое краткое время. Ничего не оставалось Ивану Афанасьевичу как взять под козырек.

Ищущий да обрящет. Нашел Иван Афанасьевич помещение. В третьей резервной пожарной части на верхнем этаже. Расположена пожарная часть была в пятнадцатом квартале города на Казанской улице между Морозовской и Богословской. Вход в помещение, подысканное Иваном Афанасьевичем, с улицы был свой отдельный. Представляло оно из себя две комнаты с прихожей общей площадью в восемь квадратных сажен.

Так и доложил он руководству комитета, что найденное им помещение по своим размерам, удобству и изолированности вполне отвечает требованиям для осмотра городских проституток и не требует никаких переделок.

Городская дума выбор Ивана Афанасьевича поддержала, даже двадцать пять рублей из трактирного сбора выделила на приобретение обстановки для смотрового пункта.

Беда пришла откуда не ждали – начальник губернии с решением городской думы не согласился, не признал возможным пропустить его к исполнению. Освидетельствование де проституток относится к обязанности земских больниц, а не городских общественных управлений. Все поиски Ивана Афанасьевича пошли насмарку.

Губернская управа тогда к старшему врачу губернской земской больницы обратилась – обсудите у себя на совещании врачей вопрос о возможности отвода помещения в своей больнице. Те тоже в отказ – проститутки же трудно дисциплинируемый элемент, внесут они большой беспорядок в амбулаторию. Кроме того, их присутствие в больнице сделает невозможным посещение амбулатории детьми и учащимися низших и средних учебных заведений. Девицы из публичных домов, приходящие в больницу для осмотра, будут нарушать и покой стационарных больных, так как амбулатория не отделена от больничных палат. Осматривать же их ординаторам больницы нет времени – все и так по горло заняты, нанесёт это ущерб для выполнение ими своих прямых обязанностей.

Решение вопроса зашло в тупик. Без Сената не разобраться. Туда и Вятское губернское земство обратилось – никто проституток осматривать не желает, кто же этим должен согласно закона заняться? Иван Афанасьевич даже немного возгордился – не только он о смотром пункте для проституток в Вятке голову ломает, а ещё и умные головы в Сенате этим занимаются.

Сенат всё взвесил, решение принял и даже специальный Указ издал, что в участии города в организации осмотра проституток не заключается ничего противозаконного.

Тут опять про Ивана Афанасьевича вспомнили – он помещение под смотровой пункт подыскивал, уже в курсе дела находится – пусть скорее бумагу составляет где этот пункт разместить можно и что для этого потребуется.

Иван Афанасьевич в своем архиве немного покопался, нужное нашел, ещё раз, но уже с новой датой, докладную записку составил. Писал он в ней, что для определения состояния здоровья проституток необходимо помещение, состоящее из двух комнат, одна для осмотра, площадью не менее двух квадратных сажен, другая – ожидальня, площадью не менее трёх квадратных сажен. Для оборудования этого помещения требуются два небольших столика, шесть стульев, четыре табуретки, умывальник железный с ведром, шесть полотенец, эмалированный таз, кружка Эсмарха, маточных зеркал четыре штуки, стерилизатор со спиртовой лампой и один фунт гигроскопической ваты. Посидел, подумал – не забыл ли чего. Нет, про всё упомянул, что касается оборудования. В конце листа только ещё дополнил, что сторожиха для сего пункта не помешает. Платить ей следует по десять рублей в месяц за её работу.

Разместили смотровой пункт, как и первоначально Иван Афанасьевич предлагал, в здании третьей пожарной части. Что было и огород городить.

Канитель эта со смотровым пунктом тянулась не один месяц. В это время Ванька Воробьев с сестрицами ушами не хлопали, а своё дело делали.

Разговора у Ваньки и сестер с их арендаторами домов на Больше-Хлыновской не получилось. Ни в какую они не хотели съезжать – деньги де у нас до конца года плачены, вот и будем в ваших хоромах гостей веселить до самого последнего денечка, а только потом выселимся и девок своих с собой заберем. Девки у нас в Вятке почитай самые лучшие, искусству любви обученные. Не только по-нашему могут, но и даже французской любовью владеют.

О передаче своего промысла сестрам Ивана слов даже не было. Рассорились, разлаялись Ванька и содержательницы. Они даже какую-то пьянь и рвань подзаборную кликнули и пришлось Ванюше кулаками помахать, ножик из-за голенища достать. Ходил он сейчас, злился и фингалом под глазом народ смешил.

Не хотят по-хорошему, будем по-плохому. Решили Ванька с сестрами баб тех со света сжить.

– Ванюша, надо к соседу нашему, татарину за помощью обратиться. Душегуб он известный, каторжанин. Денежек ему сунем и баб он уханькает по-тихому, – Мария опять Ивану дельный совет дала.