Пожалуй, и покурить теперь можно. Вон уже сколько материалов изучено. Вышел на воздух. Не любил Иван Афанасьевич в помещении курить. Нет, курил конечно, но как-то без удовольствия.

Хороший портсигар сослуживцы подарили. Тяжел только несколько. Много серебра на него пошло. Так от всей души был же подарок, не пожадничали. Накладки, вензелёчки ещё заказали сделать.

Чиркнула спичка. Потянуло хорошим турецким табаком. Не нравился Ивану Афанасьевичу американский, хоть режь ты его. Приказчик уверял, что от туберкулеза он помогает, но врал же шельмец. Не наблюдал Иван Афанасьевич такого в своей практике.

Покурили – можно и дальше задание профессора выполнять. Иван Афанасьевич ещё раз взглянул на свои записи. Подчерк у него каллиграфический – буковка на буковку просто любуется.

Следующим у нас будет «Устав о благочинии» от одна тысяча семьсот восемьдесят второго года. Полистаем и сей документ. Нужное нашлось не сразу. Вот же, куда смотрел. Проглядел как слепой необходимую страницу. «1. Буде кто дом свой или нанятой откроет днем или ночью всяким людям ради непотребства, с того взыскать пеню 12-дневное содержание в смирительном доме и сажать его в тот дом, пока не заплатит. 2. Буде кто в дом, открытый всяким людям для непотребства, войдёт, с того взыскивать пеню 6-суточное содержание содержимого в смирительном доме и сажать под стражу, пока не заплатит. 3. Буде кто непотребством своим или инаго делает ремесло, от того имеет пропитание, то за такое постыдное ремесло отослать его в смирительный дом на полгода». Суровенько, но справедливо. Не блуди и не сводничай – целей будешь.

Вот и последний томик на столе остался. Просмотреть и прогуляться, в театр всё равно уже опоздал. Может в ресторан сходить? Нет, завтра с утра на лекцию – голова должна быть свежей.

Правила содержательницам борделей от 29 мая 1844 года. Есть уже новые, но велено и эти проштудировать. Читаем: 1. Бордели открывать не иначе как с разрешения полиции. 2. Разрешение открывать бордель может получить только женщина средних лет – от 30 до 60. Так, так, так… Тут всё знакомое… Что там ещё… 8. В число женщин в бордели не принимать моложе 16 лет. Надоело уже просматривать всё это, покурить бы… Нет, уже не много осталось… 15. Кровати должны быть отделены или легкими перегородками, или, при невозможности сего по обстоятельствам, ширмами… 18. Содержательница требует, чтобы женщины её содержали себя опрятно… 20. Содержательница подвергается также строгой ответственности за доведение живущих у нее девок до крайнего изнурения неумеренным потреблением… 22. Запрещается содержательницам по воскресным и праздничным дням принимать посетителей до окончания обедни. 23. Мужчин несовершеннолетних, равно воспитанников учебных заведений ни в коем случае не допускать в бордели…

Уф, всё. Вот на сегодня и хватит. От этих девок гулящих скоро голова кругом пойдет.

После довольно длительного сидения в читальном зале библиотеки весьма приятно прогуляться по вечерней Казани. Тем более, что Иван Афанасьевич посетил её впервые. Не приходилось как-то раньше здесь бывать.

Остановился он в доходном доме Юнусовых в номерах «Амур». На первом этаже здания в стиле модерн размещались магазины, а второй и третий занимали постояльцы.

Иван Афанасьевич любил пешие прогулки, расстояние до номеров было не велико, и он решил размять ноги. Города он не знал, свернул в одну приглянувшуюся улицу, повернул на другую. Ему казалось, что движется он в правильном направлении. Неожиданно для себя Иван Афанасьевич оказался на каких-то плохо освещенных задворках. Задумался немного, вот и находился в настоящий момент невесть где…

Из-за старого покосившегося сарая перед ним как из преисподней вынырнули три неприятных на вид личности. Среди чистой публики на центральных улицах города такие типажи обычно не присутствовали, а тут вот решили порадовать взор Ивана Афанасьевича. Желал же он сегодня в театре побывать, вот и сбылись его грёзы. Будет ему сейчас цирк, а может и целый кордебалет с опереттой.

Супротивники Ивана Афанасьевича были облачены в рваные засаленные рясы. Из-под них по тёплому времени выглядывали босые грязные ноги. У одного на правой нижней конечности присутствовал лапоть. Второй, вероятно, предпочел сегодня отбыть в неизвестном направлении. Головы украшали всклоченные волосы и бородищи, отпущенные не с определенной целью, а за неимением бритвы. От встреченных попахивало. Не только немытым телом, но и несло сивухой. Глаза прицерковных побирушек, игравших роль странников в святые места, добротой не отличались. Пропили уже сегодняшнюю милостыню, вот и решили ещё денежек немного раздобыть неправедным путём.

– Господин хороший, купи французские картинки. Вон какие баские девки. В теле, – смиренно обратился к Ивану Афанасьевичу владелец лаптя.

– Совсем не дорого. За «катеньку» отдадим, – гнусаво поддержал его товарищ по промыслу.

– С иного бы «петрушу» просили. Бери, не думай, – вложил свой пятачок в разговор третий золоторотец.

Говоря таким образом они шажок за шажком приближались к Ивану Афанасьевичу, один двигался лоб в лоб, а двое заходили по сторонам. Дистанция между ними и Иваном Афанасьевичем стремительно сокращалась. У правого в руке что-то блеснуло.

Кто как, а Иван Афанасьевич относил себя к разряду панчеров. Его партнеры это с сожалением подтверждали. Стэпинг-брэк, а если на языке родных осин – шаг назад, выход на ударную дистанцию, джеб в цель Броутона. В России такой удар называют «под дых» или «под ложечку». Известен он давно, но от этого его эффективность не снизилась и до сих пор. Мужик с ножиком перед тем как потерял сознание, успел ещё почувствовать, что дыхание его больше не балует. Исчезло оно как-то мгновенно.

В своё время Ивану Афанасьевичу в руки попала книга поручика Первого лейб-гренадерского Екатеринославского полка барона Кистера. Называлась она не мудрено – «Руководство с рисунками. Английский бокс». С неё всё и началось. Имея данный трактат, можно было осваивать это весьма непростое занятие самостоятельно. Кистер приводил примеры атакующих и защитных действий, наиболее, с его точки зрения, эффективных. Тогда ещё гимназист Иван Афанасьевич и приступил к своим первым тренировкам в вышеназванном боевом искусстве. Уже будучи студентом он продолжил совершенствование своего мастерства в школе гимнастики и бокса у чемпиона Франции по французскому и английскому боксу Эрнста Лусталло.