– Полина, еб твою мать! – выдает он вместо приветствия.

– Знаю-знаю, – пищу виновато. – Простите, пожалуйста. Валерий Олегович, моя тетя ночью попала в больницу по скорой, – вру. А что еще я могу сказать? Что банда разгильдяев, почувствовавшая свою безнаказанность, заперла меня в подвале в пригороде? – Я забыла телефон дома, когда поехала с ней. И теперь мне надо за ней ухаживать. Можно мне отпуск на неделю?

– Только за свой счет, – цедит недовольно, но я слышу, что его ярость немного поутихла. – Тетка-то хоть жива?

– К счастью, да.

– Ладно. Неделя, Полина. Не явишься в следующую пятницу на работу, уволю.

– Понимаю. Спасибо большое! – восклицаю и медленно выдыхаю, когда он кладет трубку.

Римма никак не комментирует мое вранье. Молча ведет машину, позволяя мне молча сгорать от стыда. Ненавижу лгать, но мне и правда надо время, чтобы прийти в себя после этого потрясения. Правда, провести это время дома будет не слаще, но лучше, чем в подвале, так что я и этому рада.

Убрав телефон, смотрю на свои поцарапанные грязные ладони. Ничего критичного, но ранки неприятно дергают. Да и выглядит это так себе.

– Промой, как вернешься домой, – советует Римма, сворачивая в мой двор.

– Обязательно. Спасибо, что вытащила меня и довезла до дома.

– Мне было не сложно, – отзывается она, останавливаясь напротив подъезда, на который я указываю. Затягивает ручник и поворачивается лицом ко мне. – Слушай, Поль, ты только сильно не лезь на рожон. Я могу попросить своего папу помочь тебе отбиться от этих говнюков.

– Не надо, спасибо. Я справлюсь.

– Я готова помогать, если что.

Я грустно улыбаюсь. Хорошая она девчонка.

– Спасибо.

– И прикрою тебя на парах, если решишь сегодня не приходить.

– И за это спасибо. Встретимся в универе.

Римма кивает, а я забираю свой рюкзак и выхожу из машины.

К счастью, и тетка, и ее хахаль на работе. Это дает мне небольшой тайм-аут от нервных потрясений.

Сначала я сбрасываю с себя всю одежду и долго отмокаю в душе. Снова немножко плачу, но уже от злости, а не от того, что жалею себя. Потом обрабатываю свои ссадины, укладываю волосы и наношу легкий макияж, который скрывает бледность лица.

Спать хочется просто адски. Пока крашу глаза, периодически кошусь на свою не самую роскошную, но чертовски удобную кровать. Слова Риммы о том, что она прикроет, соблазняют остаться дома и хоть немного поспать. Но желание заглянуть в глаза больным ублюдкам перевешивает. Я просто хочу посмотреть, есть ли там хоть капля сожаления.

Накрасившись, одеваюсь, а перед уходом загружаю в стиралку все вещи, в которых провела прошлую ночь. Я бы с радостью сожгла их, но у меня не так много одежды, чтобы вот так легко расстаться с ней.

В университет приезжаю перед началом второй пары. Я даже не пыталась успеть на первую. Разве что, если бы приехала прямиком из подвала. То-то мои обидчики потешились бы, глядя на меня в таком уязвимом состоянии. Зато сейчас я ощущаю на себе броню из одежды и макияжа. Я даже ботиночки надела на каблуках, чтобы чувствовать себя увереннее.

Паркую машину недалеко от этой своры придурков. Вижу их, как всегда тусующихся возле своих драгоценных тачек. Как же хочется взять ключ и хорошенько протянуть им по лоснящемуся боку Ламбы одного из них или по матовому покрытию машины Льва. Но это такая банальная месть. Я придумаю что-то более изощренное. Мне надо только вернуть полностью мой боевой дух.

Медленно покинув машину, демонстративно цокая каблуками, иду к пассажирской двери. Смех в компании мажоров затихает, и они начинают негромко переговариваться. Я знаю, что они смотрят на меня. Чувствую их мерзкие взгляды.

Специально наклоняюсь немного ниже, чтобы они успели оценить мои формы. Не знаю, зачем дразню этот зверинец. Но одно я знаю точно: если начну прятаться от них, эти идиоты еще сильнее мной заинтересуются. Потому что игры, подобные той, которую они затеяли, строятся на принципе охоты. Они загоняют жертву, преследуют ее в ожидании, пока она не сдастся.

И тут меня осеняет.

Я тяну сумку за ремешок и неторопливо разворачиваюсь. Прищурившись, впиваюсь взглядом в главаря этой шакальей стаи. Он смотрит на меня так же с некоторым подозрением. Но его губы искривила ироничная ухмылка.

Он ждет, что я сдамся. Что попрошу пощады. Что буду умолять оставить меня в покое. Точно! Именно ради этого и затеяна игра! Как же я сразу не догадалась?

Захлопываю дверцу и высоко задираю подбородок, давая понять этому ублюдку, что сдаваться не намерена. Более того, я планирую сделать так, чтобы он ползал передо мной на коленях. Пока еще не знаю, каким образом достигну своей цели, но я теперь ни перед чем не остановлюсь.