Следует признать, что диалог между россиянами и русскими затруднен прежде всего из-за неадекватных представлений сторон. При этом взаимные обвинения россиян русскими (скажем, в предательстве неких идеалов) и русских россиянами (в неспособности «усвоить прогрессивные идеи», а также в лени, глупости и т. п.) только усугубляют ситуацию. Следует принять как факт, что демократическое (в россиянском смысле) общество в России может быть построено только из этнических «демократов», и не из кого больше. Русский народ действительно неспособен к участию в подобных проектах – поскольку никто не способен изменить по требованию свою этническую принадлежность. Столь же бессмысленными являются ожидания, что «интеллигенция» (то есть этнические россияне), наконец, «одумается», «перейдет на сторону народа» и создаст идейные предпосылки к реформам русского общества. Она этого не может и не хочет – хотя бы потому, что не имеет ни желания, ни возможности понять, что такое русское общество и как оно устроено. Это могут сделать только русские.

Вообще говоря, каковы бы в дальнейшем ни были взаимоотношения двух народов, первое, что необходимо – это отказаться от неосуществимых взаимных ожиданий. Если между русскими и россиянами и возможен какой-то компромисс, то уж никак не ценой отрицания собственной идентичности и попыток и дальше изображать из себя «один народ». Но, скорее всего, никаких компромиссов в ближайшем будущем не предвидится. Русские будут искать возможностей защитить себя и своё государство, а россияне будут и дальше пытаться колонизировать Россию.

Очевидной задачей русских была и остается модернизация русского общества – по западноевропейской, китайской, чилийской, или какой-либо другой модели, в данном случае не важно. Россияне при этом играют роль силы, не позволяющей осуществить (и даже начать) эту модернизацию. Русским следует понять, что россияне являются не агентами модернизации России, а главными противниками любой модернизации. В частности, россияне не допустят никакого развития продуктивного капитализма в России (что бы они при этом не говорили). То же самое касается и политической демократии. Россияне нуждаются в ней только для того, чтобы иметь свободу рук – и только для самих себя. Россияне не допустят и не потерпят русской демократии.

Что касается проектов самих россиян, они довольно интересны, но не вполне ясны. Неясна прежде всего их осуществимость и жизнеспособность. При этом положение россиян на первом этапе колонизации более выгодное, нежели положение русских: россияне решают, по существу, чисто деструктивные задачи, к тому же используя уже готовый западный «колониальный образец». Но построение жизнеспособного россиянского общества – задача совершенно другого масштаба. Русские же социальные структуры уже доказали свою стабильность и жизнеспособность в истории, но нынешнее их состояние оставляет желать лучшего.

Как уже было сказано, в любом межэтническом конфликте (да и в любом конфликте вообще) максимальную выгоду, как правило, получает третья сторона. В данном случае такой «третьей стороной» является так называемый «Запад», точнее – сообщество «развитых стран». Очевидно, что поддержка Западом россиян является чисто условной, и не связана с какими-либо долгосрочными симпатиями. Запад не признает россиян «своими», как бы того не хотели сами россияне. Это связано с тем, что россияне претендуют на вхождение в клуб развитых держав, а даже незначительное пополнение такового в наше время может поставить под угрозу всю западную цивилизационную систему в целом. На определенном этапе развития событий Запад может даже оказать некую поддержку русским – разумеется, на условиях недвусмысленного отказа от притязаний на членство в западном клубе и отказа от всяких попыток модернизации (например, принятия того или иного изоляционистского проекта).

Очевидной задачей, стоящей перед обоими этническими группами, является окончательное утверждение собственной идентичности. В этом заинтересованы как россияне, так и русские, поскольку смешение русской и россиянской культуры идет не на пользу как тем, так и другим. Первым шагом в этом направлении мог бы стать аккуратный, грамотный и обоснованный раздел общероссийского культурного наследия. При этом россияне с полным на то правом могут претендовать на свою долю, поскольку значительная часть русской и советской литературы, а также философии и тем более идеологии создана ими и для них. Таким образом довольно хаотичная общероссийская культура может быть корректно элиминирована к двум вполне упорядоченным интеллектуальным системам. При этом суждения о принадлежности тех или иных фрагментов общерусской культуры к русскому или россиянскому наследию не могут выноситься на основании мнений авторов этих фрагментов, поскольку многое в их творчестве представляет собой сознательную или бессознательную стилизацию. Например, Вл. Соловьев, будучи типичным этническим россиянином, одно время считал себя русским, хотя всё его творчество принадлежит россиянской культуре. Тем не менее его славянофильские стилизации до сих пор заставляют «наших» считать его русским философом, что дезориентирует прежде всего самих русских. Для россиян же философемы Соловьева не только вполне осмысленны, но и достаточно важны. В частности, Соловьев предлагал интересные (с точки зрения геополитических амбиций россиян) проекты колонизации России через задействование западнославянского элемента (ср. отводимую Соловьевым полякам роль в планируемом им уничтожении русского государства и реальное участие прибалтов в фактическом осуществлении этого плана). С другой стороны, творчество таких авторов, как В. Хлебников, является частью русской культуры, что становится очевидным после удаления из неё инородного (россиянского) элемента.

Параллельно с разделом общерусской культуры будет происходить бытовая сегрегация двух народов. Она неизбежна, и сейчас происходит фактически, но её стихийный характер служит источником совершенно ненужных дополнительных трений, пользу из которых извлекают третьи силы. Например, корректным был бы отказ от взаимной критики, совершенно бессмысленной и ненужной. Нужно принять за основу тот факт, что какие бы то ни было осмысленные разговоры о будущем России и её положении в мире возможны только в этнически однородной среде (то есть среди «наших» или «своих», но не между ними). В бесконечных спорах русских и россиян не рождается ничего, кроме взаимной ненависти. Все аргументы русских сводятся к констатации того факта, что «демократы» погубили Россию и пытаются уничтожить русский народ. Последние, напротив, этим гордятся, и убеждать их в том, что они делают нечто морально предосудительное, по меньшей мере, бессмысленно. Аналогично, все аргументы россиян сводятся к утверждению, что раньше жить было невыносимо» и изъявлениям ненависти к стране, которая их «угнетала». Как однажды высказался один наш знакомый-россиянин: «Я ненавидел СССР, потому что это была не моя страна. Я желал ей поражения, радовался её распаду, и тому, что рассыпалась её военная мощь, потому что чувствовал, что все эти пушки и ракеты защищают не меня». Разумеется, эмоции тех, кого защищали эти пушки и ракеты, были и будут прямо противоположными. Дискуссия по таким поводам просто невозможна, поскольку говорить сторонам, по существу, не о чём.

Общественная (в том числе интеллектуальная) жизнь в России возможна только внутри круга «наших» или «своих». Русский в обществе россиян выглядит столь же глупо и неуместно, как россиянин в обществе русских, и чем скорее все это поймут, тем лучше. Сегрегация сделает поведение обоих народов более осмысленным и целеустремленным, более предсказуемым, а, следовательно, и менее разрушительным.

Следует сказать несколько слов и о нашей собственной позиции. Автор убежден, что разрастание межэтнического конфликта неизбежно, равно как и разрушительные последствия такового. Можно, однако, попытаться избежать бессмысленных жертв и разрушений, выгодных только «третьим лицам». Конфликт не может быть остановлен, но его можно ввести в известные рамки. В этом, в сущности говоря, заинтересованы обе стороны: русским необходимо избавиться от интеллектуального и политического гнета россиян, чтобы попытаться предпринять какие-либо усилия для модернизации своего общества, а россиянам необходима уверенность, что их малочисленный этнос не утратит идентичность в ходе конфликта (например, путем подчинения или поглощения возможными союзниками по антирусскому блоку).