— Сюда смотри! — прошипел он и приподнял левую руку.

На раскрытой ладони обнаружилась чуть тронутая зеленоватой патиной бляха с гербом вольного города Черноводск и выбитыми сверху буквами «Г. У. ». Снизу значилось «О. н. В. », имелся и номер.

Городская управа. Охотник на воров.

Жестом молодчик предложил отойти с проезжей части, дабы пропустить катившую по набережной телегу, а когда я на негнущихся ногах последовал за ним, спросил:

— Ну как, не припоминаешь?

— Нет! — отрезал я.

Огнедрево или звездочёт? Звездочёт или огнедрево?..

Черти драные! Даже не знаю, что хуже!

Да всё хуже! Всё!

— Скверик в Голубином квартале, — сказал охотник на воров. — Теперь припомнил?

— Нет! — повторил я.

Молодчик вновь оскалился.

— Тебе с квартальным надзирателем очную ставку устроить?

Отпираться и дальше смысла не оставалось, я передёрнул плечами и признал:

— Обувь там чистил, было дело. Тебя в первый раз вижу.

Охотник на воров не удержался от улыбки.

— Умный мальчик! Уважаю!

«Перо б тебе в бок загнать, сука такая!» — подумал я в бессильной злобе, но именно что — в бессильной. И ножа с собой нет, и дворник на том конце дома мостовую метёт.

Да так и так не рискнул бы. Ещё пожить охота.

— Значит, чистил обувь в Голубином квартале?

— И что с того?

— А чего чужим именем представился?

— Преступление нешто?

— Мзду квартальному совать — преступление.

Но я не испугался.

— Ничего не знаю! И вообще — опаздываю!

Как ни странно, охотник на воров не вспылил и не попытался меня удержать. Правда, и не отстал, а пристроился сбоку.

— Тебя кто в Голубиный квартал послал?

— Никто не посылал. Если уж ты меня нашёл, то знать должен, что я без малого год чисткой обуви зарабатываю!

— Да в Голубином квартале дрянь, а не место! Ты в убыток себе работал!

Я презрительно фыркнул.

— Без патента попробуй — хорошее место сыщи!

— А что с прежним местом?

— Погнали.

— Сейчас чего обувь не чистишь?

— Ногу зашиб, в монастыре лечение отрабатываю.

Охотник на воров улыбнулся уголком рта.

— Складно врёшь! Так и вывернулся бы, если б не пожадничал и налётчиков не обчистил!

В голове явственно прозвучало «взял чужое — жди беды!», но виду я не подал и огрызнулся:

— Напраслину возводите!

Расслабился, забыл, с кем имею дело, за это и поплатился. Молодчик вдруг втолкнул меня в глухую подворотню, ухватил за шею и прижал к стене. И при этом остался стоять на прежнем месте.

Черти драные! Горло незримые пальцы стиснули!

Колдовство!

Я попытался высвободиться, но не сумел ослабить хватку, даже не понял, что именно удерживает прижатым к стене. Ощутил странную прохладцу и запах чуть спрыснутой дождём брусчатки, но и только. Вскинул руки к шее и ничего не нащупал.

Да ничего там быть и не могло! Он же вон где стоит…

Перед глазами замелькали серые точки, а сознание помутилось, подступило забытьё. Желай охотник на воров меня удавить, ему бы точно не составило никакого труда смять гортань, а то и оторвать голову, но мертвецы не говорят, поэтому вскоре хватка самую малость ослабла. Удалось втянуть в себя воздух, следом чуть прояснилось в голове.

— Рассказывай! — потребовал оказавшийся тайнознатцем молодчик и неспешно приблизился.

Я попытался втянуть в себя небесную энергию и сотворить приказ отторжения, да какое там! Чуть сознания от натуги не потерял.

Охотник на воров приподнял руку, и точно так же приподняло меня, пришлось даже встать на цыпочки. Правая нога немедленно отстегнулась, едва удалось устоять, скособочившись влево.

— Рассказывай! — повторил молодчик.

— Что?.. — с трудом просипел я.

— Ты кошель взял?

Возник соблазн покаяться, но — нельзя!

Нельзя сознаваться, если только не поймали за руку, и даже если поймали, сознаваться всё равно нельзя. Пока держишь язык за зубами, врёшь и выкручиваешься, есть шанс отбрехаться, а раскололся — и всё, пропал! Это даже самый сопливый босяк знает. Свои могут из-за одних только подозрений на куски порезать, а вот квартальные надзиратели самое большее кости пересчитают. Не смертельно!

Наверное, всё же нет. Наверное. Тайнознатцам закон не писан.