Он в отчаянии взглянул на подиум. Император смотрел вниз с холодным неодобрением. Капитон понял, что не может рассчитывать на пощаду. Ни один из гладиаторов не мог ожидать пощады - даже самый высокопоставленный имперский боец. Его репутация требовала, чтобы он бесстрашно принял смерть.

Капитон дрожал, когда с трудом встал на колени, обхватил руками твердые ноги Бритомариса и низко наклонился, подставляя себя на казнь. Он безнадежно уставился на окровавленный песок, молча проклиная себя за то, что недооценил своего противника. Он молился, чтобы тот, кто столкнется с Бритомарисом в следующий раз, не совершил той же ошибки.

Его конечности свело судорогой, когда меч вонзился ему в шею за ключицей и глубоко проник в сердце.

Офицер медленно поднял голову от кубка с вином и сосредоточился на двух преторианских гвардейцах, стоящих перед ним, блекло освещенных тусклым светом единственной масляной лампы. За пределами таверны улица была кромешно-черной.

– Люций Корнелий Макрон, оптион из Второго легиона?
– рявкнул гвардеец слева . Офицер с гордостью кивнул и протянул свою чашку преторианцам. Он заметил, что поверх туник они носили простые белые тоги, которые были характерной одеждой преторианских гвардейцев.

– Это я, - пробормотал Макрон.
– Полагаю, вы тоже пришли послушать , за что я получил медаль. Ну, присаживайтесь, ребята, и я расскажу вам все ужасные подробности. Но это будет стоить вам кувшин вина. Впрочем, никакого галльского пойла, согласны?

Гвардеец невесело уставился на Макрона: - Ты должен пойти с нами.

– Что, прямо сейчас?
– Макрон посмотрел на молодого претрианца справа.
– Разве тебе не пора в койку, парень?

Молодой преторианец возмущенно посмотрел на офицера. Гвардеец слева откашлялся и сказал: - Мы здесь по приказу Императорского Дворца.

Макрон протрезвел. Вызов к Императорскому Двору после заката? Он покачал головой.

– Вы, должно быть, ошиблись, ребята. Меня уже наградили сегодня.
– Он с гордостью похлопал себя по бронзовой медали на груди, которую ему вручил сам Император перед представлением в амфитеатре Статилия Тавра. Поражение Капитона омрачило происходящее, и Макронн покинул свое место, как только гладиатор упал, почувствовав, что настроение толпы вот-вот выйдет из-под контроля. Только –что он выпил кувшин вина в таверне «Щит и меч», недалеко от амфитеатра. Это была вонючая лачуга с вонючим вином, оправданная тем, что ее владелец был старым приятелем из Второго Легиона, который настоял на том, чтобы угостить Макрона бесплатными напитками в знак признания его награды.

– Преторианская гвардия не ошибается, - прямо сказал гвардеец. – Так что, поднимайся и пойдем с нами.

– Да! С вами спорить бесполезно, мальчики, не так ли?
– Макрон соскользнул со своей скамьи и неохотно последовал за преторианцами наружу.

Толпа вымещала свой гнев на всем, что попадалось на улицах. Рыночные прилавки были опрокинуты. Резные миниатюрные фигурки Капитона с отрубленными головами валялись на земле, и Макрону приходилось следить за своими шагами, когда он неторопливо спускался по крытому портику Фламиниевой дороги к Фонтинальским воротам. Юлианская площадь оставалась справа от него, ее богато украшенный мраморный фасад был посвящен Цезарю. Слева от него стояли ряды роскошных особняков.

– Зачем я им понадобился?
– спросил Макрон гвардейцев.

– Понятия не имею, приятель, - ответил тот, что шел у его левого плеча, тупой, как копье, которым был вооружен Бритомарис.
– Нам только сказали найти тебя и сопроводить во Дворец. То, за что тебя разыскивают, нас не касается.

– О, Боги, - подумал Макрон, пока стражники провожали его через ворота к Капитолийскому холму.
– Преторианец, который не совал бы свой нос, куда не надо? - Он не мог в это поверить.

– Я полагаю, к здешнему запаху никогда не привыкнешь, - сказал Макрон, сморщившись от зловонных запахов, исходивших из открытого участка большой канализации, по которой городские нечистоты вытекали с Форума.

Гвардеец кивнул.

– Ты думаешь, что здесь противно, - сказал он, - подожди, пока ты посетишь Субуру. Вот там внизу пахнет настоящей гребаной галльской задницей. Мы держимся подальше от этого места, слава Богам. Проводим большую часть времени в императорском дворце, будучи в гвардии и все такое. Чистый воздух, нормальное вино и столько инжира, сколько можно съесть. Он ухмыльнулся другому охраннику справа от Макрона.
– И эта премия в пятнадцать тысяч сестерциев от нового Императора пришлась очень кстати.

Офицера окутало ошеломляющее множество запахов. Хотя рынки закрылись несколькими часами ранее, мощный аромат корицы и перца, дешевых духов и тухлой рыбы витал в воздухе, смешиваясь с запахом канализации и способствуя взбалтыванию внутренностей желудка Макрона. Он ненавидел Рим. Слишком много шума, слишком много грязи, слишком много людей. И слишком много долбаных преторианцев, подумал он. Едкие клубы тускло-серого дыма поднимались из кузниц и застилали небо, делая воздух душным и свинцовым. Это было похоже на прогулку в гигантской печи. В темноте тускло мерцали костры. Многоквартирные дома сужались вдоль далеких холмов и улиц, их почерневшие верхние этажи были едва различимы на фоне ночного неба.