— Сегодня ты будешь спать в комнате Блейка, — сказал он со вспышкой яда в глазах. Он… ревновал?

— К черту правила. — Я пренебрежительно махнула рукой. — Я хочу остаться с тобой, пока тебе не станет лучше.

Его брови изогнулись, как будто мое предложение было не только неожиданным, но и тревожащим. Я встала с кровати, взяла его за руку и потянула к его месту.

— Татум, — предупредил он. — Правила гласят…

— Мне все равно, Сэйнт, — твердо сказала я. — Я никуда не уйду.

Его взгляд переместился на мои губы, и его кадык поднялся и опустился.

— Тогда останься, — сказал он, как будто это было его решение. — Но когда я буду достаточно силен, чтобы наказать тебя должным образом, ты заплатишь за нарушение правил.

— Конечно. — Я закатила глаза, ухмылка растянула мой рот, когда я помогала ему забраться в кровать.

Я села с другой стороны, и Сэйнт неловко попытался повернуться и взять с прикроватной тумбочки книгу мрачных стихов По.

— Ты бы когда-нибудь просто попросил о помощи? — Я поддразнила его, когда наклонилась над ним и взяла книгу, положив ее ему на колени.

— Мне не нужна помощь, — просто сказал он, и я цокнула языком.

— Всем иногда нужна помощь. Это не делает тебя слабым. Это то, о чем ты беспокоишься?

Повисла пауза молчания.

— Нет… мой отец всегда учил меня сражаться в собственных битвах. Полагаться только на себя и ни на кого другого.

— Звучит знакомо, — вздохнула я, и тяжесть этих слов навалилась на меня, когда я подумала о тех же самых учений от моего собственного отца. Он поощрял меня стоять на своих ногах, быть готовой ко всему, встретить мир в одиночку, если придется. Но это не означало, что его не было рядом, когда я больше всего в нем нуждалась. И теперь его больше никогда не будет.

Я стиснула челюсти и сморгнула слезы. Сэйнт протянул руку, взял меня за руку и сжал, его прохладная плоть прижалась к моей, вытаскивая меня обратно на поверхность. Он отпустил меня так же быстро, открыв книгу и пролистав страницы. Затем он прочитал мне пару строк.

— И все же, если надежда улетучилась. Ночью или днем. В видении или без него, разве от этого она не исчезала? Все, что мы видим или чем все кажется. Это всего лишь сон во сне.

— Что это значит? — Прошептала я, и от этих слов у меня по коже побежали мурашки.

— Это значит, что на самом деле ничто не имеет значения, — размышлял он. — Потому что мы все просто живем во сне.

— Ты веришь в это? — Я спросила, и он обдумал это.

— Я думаю, что мир податлив, — сказал он. — Я думаю, что наши реальности можно подделать. Но это не делает их менее реальными. Но я думаю, что в этих словах есть некоторое утешение, потому что это означает, что любая фантазия, о которой ты можешь мечтать, может стать реальностью.

Я откинулась на подушку, уставившись в потолок и размышляя об этом. Каким я хотела видеть свой мир теперь, когда у меня все отняли? Ради какой реальности стоило двигаться вперед? И какие сладкие сны у меня вообще могут быть теперь?

***

— Как продвигаются исследования, брат? Выяснил что-нибудь интересное? — Спросил Киан Сэйнта за завтраком, когда тот взял кусочек тоста со своей тарелки, чтобы зачерпнуть последние остатки приготовленного блюда, прежде чем отправить все это в рот.

Сэйнт наблюдал за ним с нескрываемым отвращением, когда Киан принялся облизывать каждый палец, чтобы удалить с них жир. Я тихо рассмеялась, и Сэйнт бросил на меня взгляд, от которого могло бы расплавиться стекло.

— У меня недостаточно данных, чтобы отследить Мортеза. Нет даже имени. И только в этом штате насчитывается полторы тысячи Мортезов, не говоря уже обо всей территории Соединенных Штатов. Кроме того, скорее всего, это вымышленное имя, особенно если он действительно работал на ЦРУ, в чем я в настоящее время не уверен. — Сэйнт откинулся на спинку стула в раздумье. Сегодня в его глазах было больше света после хорошего ночного сна, и я была рада увидеть, что тени под ними полностью исчезли. И мне действительно стало приятно сосредоточиться на поиске истины. — Возможно, однако, что он арендовал недвижимость или поселился в отеле где-нибудь поблизости от этой школы, чтобы иметь возможность прибыть в коттедж достаточно быстро, чтобы перехватить отца Татум, как только он отследит ее телефон. Я обзванивал отели, обрабатывая все сети вдали от Еверлейка. В горах на удивление много гостиниц, отелей типа постель и завтрак — и так далее, и многие не отвечали на звонки в рождественский период, сколько бы раз я ни звонил.

— На Рождество он четыре часа звонил в один отель, проходя через какую-то автоматизированную систему, — сообщил Блейк, закатив глаза. — Помнишь, когда линия оборвалась и ты обезумел? — задумчиво произнес он, как будто это было приятное воспоминание, и глаза Сэйнта сузились до щелочек.

Я не понимала, почему Сэйнт так неустанно работал над поиском какой-либо информации о Мортезе с тех пор, как я уехала. Я знала, что это важно, но почему он был так одержим именно этим?